мадам прошу в опочивальню
довольно водочку лакать
скажи пиннокио ты любишь
меня и цвет моих волос
она спросила водрузившись
на нос
наверно скоро будет вечер
уже пора наверно мне
сказал олег и незаметно
стемнел
глазами зла улыбкой лжива
лицом подобна поросю
прости что правду доложило
не всю
плачет дождь осенний
тошно от тоски
поскорей бы снега
на мои виски
старушка смерть в пальто мохнатом
кивает маленьким лицом
чемуто тихо улыбаясь
в пакете хек и молоко
во время ссоры с николаем
оксане стало ясно всё
при этом всё ей стало ясно
примерно восемьдесят раз
а в этой урне пепел джека
все что осталось от него
бедняга в день курил по пачке
а тело так и не нашли
убей оксану просит нежно
олега мать его седа
олег убей седую маму
ему оксана говорит
на голове живут олеги
они с лопатой по ночам
копают лунки и сажают
проросшей зерна седины
всю ночь кричали молодые
сначала врозь потом дружней
потом затихли к ним наверно
приехал дедушка мороз
а дети будут вдруг на свадьбе
спросила бабушка ильи
а как же рассмеялся повар
и в зал внесли детей в желе
любовь продажная нагрянет
а ты ей денег нет держись
раскрасит утро нежным светом
застенки древнего кремля
и созерцая счастлив лёша
что снова ставят в караул
настолько аномально жарким
июльский выдался денёк
что даже тени уползали
в тенёк
красой прощальной хризантемы
блистают около оград
тихонько боль предвосхищая
утрат
зажатый толстухою энн меж колен
ревёт мотоцикол эндуро
ревёт байкерклуб отпусти его энн
дура
безбрежны океаны мыслей
в них мы в бутылочном стекле
йероглифами пишем жизни
возможно даже не свои
иду и слышу как за мною
крадется маленькая смерть
а смерть большая равнодушно
ждёт в переулке за углом
аборигены вскоре сбились
со следа беглого кокто
переодетого агнией
барто
серёжа был в трусах и нежный
евгений груб и без трусов
но победил геннадий в стрингах
хотя он был урод и хам
думало ромео
как бы их нагреть
но само попало
в сети капулеть
я никогда так не был счастлив
когда не дал размер строки
в ней написать до не был счастлив
так и
ведро принёс мужик усатый
я заглянул а там на дне
мать скуки ради буревестник
челкаш старуха изергиль
а сцену мамы с мойдодыром
давайте уберем мой друг
оставим типа выбегает
он вдруг
долой свободные программы
орёт бушующий народ
даёш лицензии на виндос
и фотошоп в семсот евро
в открытый утром холодильник
оксана смотрит целый день
на улице всё снег да холод
а там и солнце и капель
я в юности как волочкова
легко садилась на шпагат
наш городишко был шпагатом
богат
отдам бесплатно сердобольным
топить в ведре не по людски
незапланированной вязки
носки
налим залез в чужое тело
им управляет изнутри
не трезвых рыбаков пугает
всем говорит что водяной