я написал про олю песню
а оля думает что я
сидел все время на диване
и даже не надел штанов
не пытайся сбросить
грусти пелену
так как мы по жизни
все в одном тлену
прости любимый я устала
секс у соседки борщ в кафе
высокий глеб с высокой зиной
танцуют парой говорит
высокий глеб высокой зине
высокопарные слова
модам вы право так прекрасны
я оторвать невсилах глаз
как будто в луже клеймомента
он в важем образе утоп
из жизни выйти в самоволку
у дома зашатать трубу
и закатать у кривотолков
губу
олег стучит соседям в стену
уже волнуется за них
три дня так тихо что наверно
пора в полицию звонить
как увижу белку
так истерика
не нужна мне эта
эзотерика
стакан с вином кафешка канны
стакан стакан ещё стакан
с трудом встаю перед глазами
сто канн
мам желейных мишек
что то не видать
в лес ушли желейно
улыбнулась мать
вы июль забыли
в лету уходя
перекрыть немножко
краник у дождя
были в прошлой жизни
мы мужья не ах
раз теперь мороза
возим на санях
солдат мечтает генералом
в лесу медведя накормить
осенью муссоны
чище и свежей
пляжи полируют
полчищем моржей
себе устроила день лени
клянусь помпеями последний
восьмидесятый левел эльфа
вы написали в резюме
и что умеете троиться
в трюме
сварил яичко начал чистить
а там какая то трава
вы понимаете я тоже
не понимаю ничего
айда кататься на трамваях
пока пантографы низки
давай прикармливать их током
с руки
антон под скальпелем хирурга
уже четырнадцать часов
во власти общего наркоза
и уворачивается
в замочной скважине обычно
жизнь подаётся без прикрас
то чья то грудь то чья то жопа
то глаз
послушай гена эту кепку
ты по периметру ушей
а то моих совсем не видно
ушей
жена пристала к закир шаху
сегодня очередь моя
ведь я три тыщи сто пятнадца
тая
бюстгальтер милая снимает
а вместо тить два фонаря
я резко влево по оврагам
губами чмокаюсь об руль
я деградировал как личность
но сильно вырос как поэт
сейчас я расскажу стихами
про эт
добро всегда материально
оно приятное на вкус
на ощупь мягкое и пахнет
как бабушкины пироги
для себя решила
если уж лапша
то тогда пусть ролтон
будет на ушах
ты пережевывала мюсли
не отвечая кто отец
и в этот миг я сам как будто
был между челюстей твоих
слушайте не надо
серенады мне
неприступность легче
растворить в вине
я б вокруг бы шара
в чреве б корабля
если не была бы
плоскою земля
олег пришил оксане ротик
потом подумал и пришил
ещо один чуть чуть пониже
потом ещо ещо ещо