сидит старуха у корыта
и взгляд у бабушки тяжёл
старик за рыбой с нейросетью
пошёл
топает лошадка
тянет жизни плуг
уменьшая жизни
каждый год на круг
скинь бабуля в танце
груз минувших лет
на кадриль из шкафа
пригласи скелет
выдвижная челюсть
и стеклянный глаз
намекнули принцу
девка заждалась
всех людей жестоких
солнце заслепи
тех кто летом держит
санки на цепи
одна пенджабская принцесса
ждала пятнадцать лет в окне
когда допрыгнет принц на белом
слоне
вась прощай и нет я
не особая
просто секс минутный
не особо я
написал б про няшность
мордочек котов
но в сто тысяч лайков
к славе не готов
в бороздах неровных
бережно хранил
песню come together
старенький винил
тот градус эмоций несказанных фраз
не смог бы измерить и цельсий
когда купидон получает приказ
целься
цвёл бы колокольчик
делал бы трень трень
но был сорван мною
вот такая хрень
не знаю дома ль наша белка
но краем глаза вижу хвост
когда кукушке стих читаю
и тост
на нудистском пляже
все без ничево
захлебнулся даже
я застенчиво
съел блюдо дня и соблюдая
рекомендации врачей
я заказал себе бокальчик
ночей
вот бы мне на море
жарких южных стран
я б не пропустила
ни один банан
из нарисованного дома
однажды выйду поутру
и двери если не забуду
сотру
не изменились ни глюкоза
ни соэ ни билирубин
евгений сбросил вес напрасно
с писят шестого этажа
што такое депра
это крик души
не буди соседей
молча напиши
муж то волком смотрит
то сопит как ёж
в общем поросёнок
что с него возьмёшь
ни добрый хозяин ни тихий наш двор
не слышали грозного лая
зачем про меня тогда пишет забор
злая
а теперь черешню
всю несите всю
так после обеда
громко голосю
неважно что уже не склеить
моей разорванной души
я не виню тебя ты только
дыши
камень из гранита
имя отчество
даты две а между
одиночество
вы обещали восемнадцать
сказал расплавленный олег
синоптики лежали кучей
дымящейся в ответ прости
нет не будет баба
опосля шести
ни скрести сусеки
ни амбар мести
ревмя ревели все детишки
на той из памятных премьер
где братца кролика съел братец
люмьер
косо посмотрели
на меня друзья
потому что трезвым
быть таким нельзя
кончился закат и
наступил рассвет
летом в петербурге
ночи будто нет
не читал толстого
шиллера дюма
толстые уж больно
ихние тома
велосипед я гнать не буду
а гнать я буду самогон