страшней всего когда гулага
уже давно на свете нет
а люди из него повсюду
и продолжают жить как там
олег несёт большие деньги
в руках подняв над головой
не чтоб похвастаться а чтобы
прикрыться ими от дождя
в лесу я встречал сыроежки не раз
они так стыдливы и хрупки
что видя меня задирали до глаз
юбки
в финляндии не любят женщин
с их непрерывной суетой
там любят медленные вещи
как камни или взгляд лося
листопад не тот уж
по пути в детсад
радостней кружил он
много лет назад
наряд полиции приехал
и разогнал октоберфест
пришлось искать другой свободный
подъезд
у расписания расстрелов
собрался вечером народ
тревоги радости надежды
переливаюца в глазах
почто ты плачешь дорогая
покто взгруснулося тебе
не плачь ну хочешь я поглажу
погде
тот никогда не станет прежним
кто видел вязку свитеров
под крики ужаса хозяев
бессильных это прекратить
в субботу был у торквемады
весь в синяках башка трещит
не то бухал не то пытали
на выходных ещё пойду
сбрасываю тапки
белые со стоп
эй вы санитары
с бирочкою стоп
уже которую неделю
лежит под дубом винни пух
ни пчёл никто не отгоняет
ни мух
ответы на вопрос что делать
всё чаще тянут на статью
в кругу друзей чтоб разобраться
кто всё же настоящий друг
всего и надо только выйти
за круг
кулаки что гири
плечи широки
вот такими были
раньше мужики
я умираю умираю
я умираю от любви
а вы мне пишете в больничном
орви
этот день ленивым
тянется котом
просто понедельник
осени притом
олег приходит на работу
но забывает как сидеть
в смятеньи небывалом бродит
вокруг рабочего стола
есть жизнь после смерти и это не вздор
живёт до сих пор на планете
товарищ и друг пароход теодор
нетте
тех кто замерзает
в дни осенние
скоро ожидают
потрясения
поверхность ольги бесподобна
и глеб сканируя её
дрожа и заикаясь шепчет
мммоё
всю ночь я пью пою танцую
и кажется далеким день
когда меня убьет ребенок
не спящий ниже этажом
начать строительство готовлюсь
уже и палки подобрал
да что же вы так раскричались
я никого не укушу
я таракан я извините
кишу
детей зачали при ковиде
воздушно капельным путём
брошены с пустыми
сердцевинами
оттого не стали
половинами
земле в её живое сердце
земляне вставили трубу
и черной кровью наполняют
холодные сердца машин
глеб питаясь праной
избежал хандры
в пране было много
водки и икры
что ж молодым у нас дорога
прораб задумчиво изрёк
и я был откомандирован
в ларёк
мои коты не знают ласки
всю жизнь проводят на цепи