олегу доктора сказали
что жить осталось восемь дней
олег поест поспит покурит
чтоб время как то скоротать
всю ночь мошенники звонили
в чугунные колокола
вскарабкавшись на колокольню
пытаясь замолить грехи
ты шнидкой штопаешь рубашку
я пью чайковского во двор
смотрю там мусоргского ктото
к помойке в шуберте несет
а помнишь как ты на площадке
стихи читала мне в лицо
а я забыв платок в квартире
лишь утирался рукавом
ты посмотри какая гадость
как мерзко ползает пищит
как отвратительно воняет
хочу такую же себе
он дочитал свой стих до точки
и замолчал и слышно как
ползет мурашками по коже
его последняя строка
я женщина на грани срыва
ну где же мой альмадавар
ведь пропадает столько боли
и некому запечатлеть
меня придумали евреи
в пятьсот тринадцатом году
а сотворили папа с мамой
по их старинным чертежам
куку любимая я дома
ты чо кукуешь идиот
кукушка дятлу не товарищ
туктук любимая туктук
теперь узнав тебя поближе
свою собаку никогда
ни разу в жизни понимаешь
я сукою не назову
цыганки яркою толпою
поют и пляшут вкруг меня
но прочитав мои ладони
рыдая убегают прочь
как провожают зинаиду
совсем не так как зульфию
с еловым лапником блинами
чтоб не вернулась никогда
зачем горбатый эсмеральду
зачем немой свою муму
зачем чернявый дездемону
неушто все из за любви
фашысты встретили фашыста
и говорят ему фашыст
а он им сами вы фашысты
а те не знают што сказать
вселенная одномоментна
неизменяема тверда
черна кругла а человек как
игла проигрывателя
чему же сказки нас научат
чтоб победить разбей яйцо
родишь детей утопят в бочке
попил из лужи ты козёл
мне на секунду показалось
что солнце за моей спиной
и тень моя на миг сгустилась
и растянулась по земле
а здесь в гробу довольно тихо
довольно скучно и темно
довольно холодно довольно
довольно хватит не хочу
тактильный голод заставляет
обнять подушку номер два
еще немного одеяла
и долго думать о тебе
я становлюсь сентиментальным
особенно по мелочам
вчера увидел двух щеночков
и целый день не мог стрелять
ты там в заснеженной палатке
я не могу тебя согреть
и только шире открываю
из солидарности окно
олег лепил из пластелина
свой город офис и рубли
и там расплачивался ими
за электричество и газ
оксана безупречна в сексе
там где не выручил талант
она взяла своё хорошей
организацией труда
олег оксану бьет об стену
давай оксана не молчи
молчит оксана и не дышит
и кровь течет по волосам
такси у кладбища свободны
они кого то привезли
и ждут уже вторые сутки
не возвращается никто
олег немытый толстый палец
засунул в правую ноздрю
затем всю руку ноги тело
и полностью в ноздре исчез
сальери вы перестарались
тут слишком много ноты соль
вот предыдущая соната
та перереена была
я разложил своё богатство
на перехода грязный пол
а мимо ноги ноги ноги
тудасюда тудасюда
все худшее уже случилось
я ем огромный бутерброд
в уютной полутьме плацкарта
ночного поезда на тверь
смеются люди что аркадий
в коробке из картона спит
смеются и идут с работы
в коробках из бетона спать