я пересматриваю фото
и понимаю что была
я королевою до года
всё остальное надо сжечь
в пассивном поиске геннадий
сидит на кухне у себя
и ждёт когда придут поэты
и смысыл жызни принесут
прошли года скончался мурзик
дом обветшал и мы не те
и зина с каждым днем все больше
напоминает натюрморт
вы прозвучали словно песня
в какомто гаджете чужом
вокал противный текст невнятный
но в память врезался мотив
олег задергивает шторы
оксана выключает свет
и в темноте они на ощупь
идут искать вчерашний секс
к адольфу гитлеру подходит
сосед еврей и говорит
москву увидеть хочешь адик
и больно за уши дерет
вам полчаса давал на сборы
а вы готовы в пять минут
а двадцать пять минут сидите
к груди прижав нехитрый скарб
замерзло небо самолеты
в замерзшем небе не летят
а лишь скользят по синей глади
ее коньками бороздя
хорошим добрым человеком
я стал когда цвели сады
когда воронку от снаряда
заполнил тёплый майский дождь
я убиваю человека
в себе как только захочу
а если ты меня попросишь
то и в тебе могу убить
олег был жутким проходимцем
лез в непролазные места
и там прокладывал дороги
и строил крепкие мосты
мы все чуть чуть играем в бога
когда с ребёнком во дворе
вставляем в снежный шар морковку
сухие ветки и траву
в комоде под календарями
храню подтаявший апрель
июль в цукатах спелый август
и заспиртованный январь
они нас гнали словно стадо
не потому что лучше нас
не из за классовых различий
а потому что стадо мы
мои расшатанные нервы
как поле перезрелой ржи
через которое ты скачешь
на чёрном боевом коне
над городом разверзлось небо
и кто то крикнул это бог
все дружно начали молиться
а николай стащил самсу
специалисты по беседам
произвели опрос петра
пометили в графе не годен
а лично крикнули молчать
я задержался на работе
пришёл домой а там жена
ребёнок кот а на диване
лежу такой же точно я
теперь я боль снимать умею
еще быстрее чем вчера
а главное теперь не надо
выслушивать что где болит
куда сегодня двинем лыжи
спросил я утром у ребят
а те молчат не отвечают
возможно двинули уже
биатлонист ружьё зарядит
и быстро мчится налегке
кудато вдаль потом обратно
но с жырной уткой за спиной
ружьё заряжено и игорь
встаёт на лыжи и вперёд
но те не едут на зарядку
забыл их с вечера воткнуть
давно осыпались иголки
не пахнет чорный мандарин
боками тускло отражают
шары на ветках пустоту
поэзия по сути это
оторванный кусок души
но там где вырву как у гидры
таких же вырастает два
я становлюсь сентиментальным
особенно по мелочам
вчера увидел двух щеночков
и целый день не мог стрелять
утрата тех кого мы ели
горчайшая из всех утрат
тут впору и с собой покончить
пока от голода не сдох
не будет хуже всё плохое
уже давно произошло
похоже что от обезьяны
похоже чарыльз дарвин прав
олег газетами торгует
за позапозапрошлый год
а в них события и люди
ещё не наступивших дней
олег случайно обнаружил
антона в жарочном шкафу
и машинально на шестерку
поставил чтобы подогреть
олег не помнит слова счастлив
и пишет ольге я так секс
машина ливень шарик небо
футбол пельмени облака