ты узнаешь меня по шрамам
и говоришь вот этот мой
я заберу его покуда
живой
зачем крадёшь моих баранов
заныла старая ануш
я раздражённо огрызнулся
для нужд
зухра гонима красотою
пойти решила до конца
семь операций вот и морда
лица
однажды приложась к бутылке
вмиг истину постиг фома
что можно жить без приложенья
ума
духи с налётом хлороформа
сменяют всяческий нахрап
спустя минуту колебаний
на храп
из ресторана на вокзале
минуя литры пустоты
к вагону мы переползали
на ты
вот доктор онемели ноги
как только стало холодать
а так удобно было ими
болтать
хорошие лодыжки кисти
они сказали про меня
как подходящую к распятью
ценя
кто постигает путь улитки
кто философию меча
а мне постичь бы назначенье
врача
бежал в страну с названьем счастье
блокпост таможню турникет
преодолел а там табличка
мест нет
художника обидеть может
любой в ком чувства такта нет
но если под рукою бита
то нет
проснулся встал попил водички
погладил кошку по спине
и лёг обратно к ненаглядной
стене
прольёт чернила над строкою
как масло чья нибудь рука
и вот уже судьбы чернеет
река
вот дуров не дурак и в люди
давно внедрил уж свой геном
а мой геном опять омном ном
омном
в усадьбе сумрак и безлюдно
но чу ладонью по плечу
я оборачиваюсь пусто
но чу
я должен завершить работу
не будь я людоедовед
а мы не будь мы людоеды
доед
богатыря я был уверен
она хоть лопни не родит
но чтобы криптозоогерма
фродит
- олег вы мой убимый автор
- у вас проблемы с буквой эль?
- нет я вапщето предлагаю
дуэль
споткнулась муза пред поэтом
явив изысканный гипюр
о сколько я срублю на этом
купюр
всё так же не имея права
олег в обломках корабля
нашёл уже второе лево
руля
конечно укусить олега
мне не составило труда
хотя немного было стыдно
куда
я ночью в зомби превращаюсь
пугаю женщин и детей
а днем опять кормлю собою
червей
на животе у николая
уже не сходится ремень
коварно мстит ему верховный
пельмень
мне не нужны деликатесы
лишь крепче за руку держи
и я довольна буду щами
деньжи
вновь в каждой строчке только точки
и это всё на целый лист
так тяжело когда любимый
радист
мне ненавистно это море
полжизни взявшее в обмен
на крики чаек пенье пьяных
сирен
в молочной ванной с лепестками
цветов в объятьях без одежд
валерий брежневых не чает
надежд
по этому району рая
прошёл когда то плейстоцен
и потому я покидаю
райцентр
вот это хохлома и вязи
и старорусская резьба
от ваших вспышек покосилась
изба
меж простынями не мешает
в петле болтающийся муж
и простыни давно просохли
к тому ж