я перед сном овец считаю
их на десяточки дробя
но постоянно забываю
себя
паду ли я стрелой пронзённый
иль мимо пролетит она
стреле по ходу так и эдак
хана
вчера генетики скрестили
малинина и джигурду
чтоб наконец не ржали те кто
в аду
я так то не поэт но если
вы расположены к тоске
могу написать ваше имя
в песке
градоначальник государю
записку приколол на дверь
я передвинул подмосковье
за тверь
на кладбище талантов людно
не заросла к нему стезя
все обсуждают что пропить их
нельзя
дни коротал не понимая
что не хватает в жизни щей
и у плиты тебя вальсиру
ющей
отец аркадия был плотник
пошёл аркадий не в отца
и лишь чуть чуть напоминает
с торца
в твоих глазах сияли звёзды
существовали только мы
и даже небо становилось
седьмым
изюминок в главбухше нету
а есть сто фунтов кураги
но карьеризм велит андрею
смоги
вернусь в итаку отдохнутый
и загорелый как индус
эх пенелопа почему ты
не крус
товарищ сталин курит трубку
и вы товарищ микоян
бросайте контрреволюцьонный
кальян
муму к герасиму приходит
и просится на пляж возьми
такая дурочка что право
мими
голодный сирый и убогий
сидит у ленина ходок
ильич молчит и только в горле
хотдог
порой достаточно прогнуться
профукать шанс замедлить ход
и всё что нас не убивает
убьёт
узнав что муж ей изменяет
зухра вздохнёт что есть то есть
ему грибной готовя соус
и месть
нашёл со скуки инквизитор
альтернативу колесу
и отправляет ведьму на кол
басу
одним пульсирующим комом
на землю падают галдя
объединившиеся капли
дождя
одетый по последней моде
олег прикинувшись бичом
не изменял своей природе
ни в чём
за принца выйти мне охота
чтоб на дворец сменить жильё
но стрелы не летят в болото
моё
вы запретили сомокаты
а как же бедные сомы
и как же господи помилуй
все мы
мы героически спасались
от нападения плотвы
я ел картошку и палатку
плот вы
злой нечеловекообразный
в потёмках прячется урод
и вой доносится оттуда
где рот
боишься старости не бойся
там вкусный чай уютный плед
нет суеты нет зим холодных
и лет
да я не против света просто
к чему тут собственно туннель
и деревянная по росту
шинель
в дом пушкина в оранжерею
заходят царь и бенкендорф
а там в горшках пять декабристов
и торф
отбрось же прочь свои отбросы
свои сомнения сомни
но чтоб папирус в папиросы
ни ни
я в нежных чувств твоих оксана
засомневался глубине
олегу изменяешь реже
чем мне
ты никудышная подруга
и оправданья эти чушь
с тобой опять мне изменяет
твой муж
уж если кинооператор
то анатолий мукасей
такао сайто ощутимо
косей