по рельсам рельсам шпалам шпалам
несёшься ты к своей судьбе
чегото всё не догоняя
в себе
ночь не стесняясь собирала
снежинки в кружево фаты
ведь этот снег вчера был первым
и ты
нашедший путь порой не знает
возглавить или развести
толпу болванов не нашедших
пути
старик не повторил ошибок
коттедж потребовал как все
и золотых волшебных рыбок
в бассейн
изольда львовна ваш надрывный
хорей пронизанный тоской
пожалуй неуместен в прозе
кторской
у иннокентия в постели
четвёртый год лежит бревно
похоже выпало из глаза
оно
директор кладбища владимир
предупреждал врагов не раз
а кто не с нами тот простите
у нас
вот и декабрь нежны касанья
к щекам снежинок льдинок хруст
на слух приятен а сосульки
на вкус
гулящий гоголевский шнобель
бежит с рассветом на бульвар
и завлекает любопытных
варвар
вчера как бард и как мужчина
олег трагически погиб
ему во тьме не тот попался
изгиб
каким бы ни был я здоровым
каким бы ни был волевым
мне не уйти из этой жизни
живым
минздрав минфин и минкультуры
встречали бурно новый год
а утром все пошли на поиск
минвод
всё время в будке хмур нечосан
и к сучкам интереса нет
зачем мы провели барбосу
инет
мое измученное сердце
тобой испачкано внутри
ты хоть разок снаружи ноги
протри
я жилы рвал и тратил нервы
пока с тобой родная жил
и вот ни нервов не осталось
ни жил
непросто в свадебные тосты
вплести могильную плиту
сказал поэт но я пожалуй
вплету
понавыписывал таблеток
дал направленье на мочу
а я ведь просто показался
врачу
завороженная джокондой
стою в музее три часа
и лиза первой опустила
глаза
мир начинающих поэтов
во мне испытывал нужду
как муза я не состоялась
но жду
кто слабый духом рвёт и мечет
мол не достанься ж никому
а сильный скупо произносит
муму
маэстро бахнул кружку спирта
не запивая кофиём
а после сразу же в покойный
приём
я не решусь давать прогнозы
болезнь достигла новых фаз
на снимке нет туберкулёза
и вас
с любыми ми не расставайтесь
хоть злы ми хоть фальшивы ми
кричал учитель по вокалу
в перми
спросил с какого терминала
я в шесть ноль ноль на марс лечу
а мне за справкой обращайтесь
к врачу
убийцы собственного счастья
улыбку нацепив на лик
весь век живут уничтоженьем
улик
скромнее всех на свете сердце
оно не рвётся прочь из рук
наружу просится тихонько
тук тук
потухший взор седая шкура
и раздражительный оскал
всё говорило что акела
попал
быть слабой женщиной несложно
справляйся с ворохом задач
как только все их разрулила
заплачь
за ползимы своей избушки
не перешагивал порог
всему виною синий синий
порок
борису львовичу не дали
добро на выезд из страны
поплачь сказали у кремлёвской
стены