нащупал взятку гинеколог
глубоко в лоне зульфии
сожмеш кулак не вынеш руку
а так не вытащиш конверт
а третий ангел вынул флейту
и тихо заиграл буррэ
и ясно что грядет нестрашный
доброжелательный пиздец
билайн бесплатно предлагает
услугу коитус инфо
о наступлении оргазма
приходит сразу эсэмэс
мой зимний муж не греет душу
осенний вялый и сонлив
а летний пылкий энергичный
но дети от весеннего
так значит ты меня любила
лепечет виктор разглядев
в отрубленной руке оксаны
брошюру как готовить борщ
живу как будто я полярник
уже похрустывает лёд
и в трещинах чужих улыбок
уже дымится чернота
когда пингвин ныряет в море
он не снимает свой сюртук
поскольку некуда повесить
его на снежных берегах
так и живёт она с котами
фиалками и сундуком
в котором кожаная плётка
и мой забытый портсигар
мясные суетные люди
спокойных каменных людей
то водрузят на пьедесталы
то гневно сбрасывают с них
оксана вылезла из шкафа
ворчит я выросла уже
и просит шкаф купить побольше
у старой матери седой
смотрите вот следы енота
вот здесь он шол а тут он полз
а вот большая лужа крови
он в ней добычу полоскал
есть в мире вещи суть которых
неспешно начал капитан
неторопливо пыхнув трубкой
нельзя озвучить в двух словах
олег открыт для диалога
открыт не настежь а как дверь
что с виду вродебы закрыта
но не повёрнут ключ в замке
когда на площади свободы
казнят последнего раба
я всем спасибо все свободны
скажу ликующей толпе
семён страдает паранойей
и вроде надо бы к врачу
но как открыться психиатру
а если он не психиатр
сижу в чулане и читаю
цыгана старого тетрадь
а ураган уже сметает
столетний одинокий мир
на берегу у переправы
мы ждём когда утихнет шторм
и нас перевезёт паромщик
в тот край где воля и покой
мы шли в коньках со стадиона
на несгибаемых ногах
а город ждал программу время
в кастрюлях стыла вермишель
приходит к людям смерть с косою
к котам заходит девять раз
а к лошадям с собой приносит
в пипетке крепкий никотин
олег на оргии обычно
берёт для чтения очки
и том потёртый камасутры
с закладками в пяти местах
горел торшер читала мама
олегу сказку перед сном
а изпод двери пробивалась
полоска липкой темноты
олег уходит от оксаны
она кричит олег олег
а он оксаночка оксана
но ничево не изменить
страшней всего морозным утром
в забытом богом городке
проснуться затемно и надо
живую рыбу продавать
олег разбил лицо оксане
на сотню маленьких кусков
она полосками морщинок
как скотчем склеивает их
настало утро перед казнью
а я не спал четыре дня
и вот уже гремят засовы
и голос мамы не проспи
среди безликих одиночеств
есть одиночество мое
его не спутаешь с другими
ведь у него твое лицо
ноябрь открыть окно и выпасть
в промозглый утренний туман
и в странной позе на асфальте
лежать как будто на снегу
ну вот и всё сказал антошка
и вытер ножик о траву
а я боялся что сегодня
они к тебе не подойдут
а это алла пугачёва
сказал пластический хирург
и сорок килограммов жыра
в мешке поставил в коридор
хохочет в темной подворотне
онкологический хирург
растерянно глядит грабитель
на свой нелепый пистолет