мы вове писю оторвали
чтоб перестал её дрочить
а руки оторвали раньше
а рот никак не оторвать
олег ушёл но было поздно
он всё равно уже был наш
и думал теми же словами
и сны такие же смотрел
оксана месяц вяжет речку
из тонких ниток дождевых
а вечно мокрые котята
мешают путают клубки
олег пропитывает ядом
простые добрые слова
и их с улыбкой безобидной
он щедро дарит всем вокруг
зухра настолько любит кофе
что в чай кладёт его и в борщ
в бельё при стирке добавляет
горстями сыплет в унитаз
старушка жизнь сварила время
со вкусом счастья молодым
а старикам варить не стала
пусть доедают то что есть
я предоставил в ряд издательств
стихи про секс без обязательств
я слишком много повидала
чтоб близко к сердцу принимать
развод потерю сбережений
и даже собственную смерть
пшена насыпала авдотья
и подзывает цып цып цып
на зов арбузы прикатились
хотели поклевать но чем
наутро долго вспоминали
кого и как из нас зовут
но плюнули открыли святцы
и выбираем имена
давайте трахаться пореже
а то ваш муш меня зарежет
я никогда не съел бы галю
не наступи тогда февраль
с его печальным белым воем
с его тоскою выше крыш
мы целый день будили иру
пинали били и трясли
потом явился врач гаврилов
сказал что ира умерла
в антракте я столкнулась с костей
мы стали прыгать и визжать
а наши спутники как куклы
стояли молча возле нас
зухра олега куклу вуду
дала дочурке поиграть
олег надел подгузник чепчик
и кашу ест и ест и ест
вчера нашёл чужое счастье
в вонючем мусорном бачке
лежит в пакете и не дышит
бессильно сжаты кулачки
под дверь просунули поэта
он что то тихо бормотал
возможно воспевал в прихожей
обои зонт и башмаки
все воспитатели и няни
и малыши из разных групп
искали машу барсукову
и только повар не искал
лежите я сама открою
и шнапс и баночку с икрою
аркадий от жены уходит
а та как раз помыла пол
и он на цыпочках в носочках
и извиняясь при ходьбе
когда влюбляеца оксана
она сжигает все мосты
и хладнокровно убивает
детей от бывших мужиков
из ложечки моей заточка
успел подумать николай
кресты рисуют в бюллетенях
со скорбным видом москвичи
и опускают в урны с прахом
своих несбывшихся надежд
кузьма назвал олега хуем
и тот в ответ его назвал
но хуй олега не обидный
и даже в чом то комплимент
взять отпечатки взглядов можно
пока что только у слепых
убил единственного друга
его мне не с кем помянуть
и он меня не успокоит
и не поможет спрятать труп
среди седых благообразных
академических светил
я фиксой лысиной и нимбом
светил
вы пили чай и ели кексик
теперь с вас поцелуй и сексик
услышав слово гваделупа
представил солнце море пляж
ну а теперь скажи оксана
что ты представила себе
я не хочу как все в сортире
я в филармонии хочу
на сцене и под звук оркестра
чтоб аплодировали все