без чувства юмора в одессе
жить стало страшно тяжело
дантеса гитлер вызывает
и лично чтото говорит
потом они рисуют схемы
и он идёт на эродром
когда пред вами сняли шляпу
вас ею могут и накрыть
колумб в отчаяньи рыдает
устав бродить вокруг стола
а что поделаешь так карта
легла
дразнить не смейте квазимоду
что нем уродлив и горбат
он за обиду бьёт нещадно
в набат
вчера решился чмокнуть турман
теперь лежу иссиня жёлт
непредсказуемы приходы
траволт
запечатлеть тебя на яхте
я с носа бегал на корму
а ближе к осени и с мачты
сниму
упало утреннее солнце
на недочитанный журнал
он пахнет краской типографской
и тёплым хлебом на столе
всегда друзей прошу давайте
коль написал то подпишись
в ответ мне хором отвечают
пись пись
с жены геннадий глаз не сводит
боится упустить момент
ведь жоны рано или поздно
все превращаются в мегер
в окошке девчонка в одних бигуди
в другом в пеньюаре особа
провалена явка разведчик гляди
в оба
ваш мрак людоедка теперь ко двору
в пещеры поедемте смело
живите и книг не читайте ору
элла
меняйте женщин на улиток
и места много не займёт
и о деньгах не заикнётся
а слизи почти столько же
вот ласточкин опрятный домик
он слеплен ею из слюны
а вот пошла и кровь смотрите
ошмётки мяса и костей
куар значение имеет
как некогда имел размер
в шкафу таблетка нафталина
и только плечики висят
всю жизнь ты покупать ходила
себе одежду в детский мир
перед иконой пусси райот
одетый в рясу человек
ворвавшись в храм испортил праздник
первосвященья балаклав
министер педобразованья
здержать скупой слезы не смог
в строне прошол сафсем паследний
званок
кругом царит неразбериха
но в окружении невежд
глеб отвечает за подачу
надежд
желтки с белками на лубянке
кричали скорлупе молись
и не такие тут раскалы
вались
не удаётся заразиться
весенней звонкой кутерьмой
зимой наверно заболела
зимой
шарапов мчится вслед за фоксом
издав победоносный клич
но путь машине преграждает
кирпич
я к вам пишу чего же боле
так саша начал репортаж
и тем поднял у комсомолки
тираж
курил с начальных классов школы
но на тридцатый год узнал
что мне грозит мертворожденье
и недоношенность грозит
старушка в ветхом зипунишке
четвёртый день не пьёт не ест
и поза у неё такая
неест
дистрофик стал бы рекордсменом
но ватный диск не долетел
шагает чехов по проспекту
свободно смотрит на людей
и семенят за ним послушно
пять выдавленных им рабов
ни в пень ни в старую калошу
не верит больше тимофей
ему вчера пришло с курьером
письмо от бога самого
полковника никто не пишет
не годен для портрета он
слетелись голуби на площадь
и проповедуют добро
пришлось воронам сесть на ветки
метро