хотел бы я как этот горец
бессмертным быть и чтоб меня
любили женщины и дети
и может даже старики
я не люблю седло коровье
жена купила мне назло
оно на ней как на корове
седло
кто же дездемону
задушил там а
донеслось из спальни
это я сама
остался только шаг до цели
моей заветной тут возьми
и придави меня на входе
людьми
покрытый патиной столетней
стоит вазон эпохи мин
о сколько видел он комедий
и тризн
да слышу норковая шуба
в сто раз теплей пуховика
прости но я уже на взводе
курка
Мир не сошол с ума ребята -
Он просто прыгнул с крышы вниз.
мне явился давеча во сне
без пенсне писатель чехов
и сказал чтоб больше не писал
стихов
долги людские будто гвозди
насквозь проходят все слои
но я забил уже все в доску
свои
вот пророс в дороге
хилый тощий куст
как и жизнь моя он
жалок пылен пуст
вооружившись сопроматом
олег на стройке всех затмил
легко достраивая в споре
контраргументам этажи
я знал всегда что дно стакана
в плацкарте сочи ленинград
хранит внутри застывший сахар
прозрачный твердый как стекло
я до утра с восторгом трогал
за аппетитные места
но ты себя держала в рамках
холста
приходит ленин я с ночевкой
мы ляжем вместе в саркофаг
он переключит кавээн на
аншлаг
адепты природы неведомый сбой
напрасно исправить пытались
афинское солнце затмила собой
таис
у зульфии супруг неверный
она ему где был всю ночь
а он ей в православной церкви
и крестится и крестится
анастасия стала дурой
примерно в девять сорок пять
но таковой быть перестала
примерно в девять сорок шесть
гроссмейстер взмок когда петрович
сходил фигурой лиссажу
мы ждём весны прихода с юга
у нас то тут морозы вьюга
летит перчатка в Александра
с коротким выкриком: "Блок, блок!"
Идёт к гештальдо-терапевту
Фанни Ефимовна Каплан.
мы танцевали ночь мазурку
под утро загремели в дурку
мы потерялись тёмной ночью
в музее восковых фигур
нас ищет ленин папа римский
и мур
да в чем проблемы то ребята
я вам устроил барбекю
ты вов маймуна веришвила
и кю
летели утким рваным клином
им вслед смотрела бабуся'
и напевала песню ииии два
гуусяаа
кто не любит зиму
для зухры враги
ведь они не в секте
шерстяной ноги
давно уж пролетела юность
и канул в лету мендельсон
курю канабис я и жарю
шансон
олег составил чорный список
в нем триста тысяч человек
потом решил составить белый
и записал в него себя
аркадий принял форму глеба
и глебу говорит я глеб
глеб недоверчиво косится
на в зеркале аркадия
всем акулам слова
шнобеля утёр
я уже как лёва
глыбен и матёр