не будешь папой никогда не
и речь тут не о ватикане
могу сказать но нет причины
могу идти но нет пути
зато есть я но надо только
найти
трёхлетний ваня на обоях
рисует кляксу и бобра
и получает подзатыльник
за первый в жизни пирожок
упорюсь в лоскутья
выкрою полдня
пусть швеёй признают
лучшею меня
враги сожгли родную хатку
сожрали ужин и семью
взял динамит поджёг фитиль но
так неумело инфантильно
к семёну смерть пришла под утро
и попросила умереть
пока все спят и в доме тихо
семён конечно отказал
я лоб у икон разбивал как дурак
и вдруг прослезился всевышний
тогда я и понял что это был знак
лишний
твой шарф завязан в модный узел
ты пафосный столичный сноб
вот только имя как у лоха
прокоп
ну вот опять я на заборе
пишу экзистенциализм
чтобы раздвинуть рамки смысла
его трёхбуквенный контекст
олег оксане лабутены
пообещал какой фантаст
она ему пообещала
что даст
вы сударь как то слишком бранно
нам пожелали тут добра на
хорошо пока ты
молода свежа
и сердца мужские
режешь без ножа
снаружи что то непогоже
да и внутри похоже тоже
вчера раскрыт был код вселенной
число две тысячи семьсот
в себе содержит все ответы
на все вопросы на земле
везет тебе я тут терзайся
вопросом вечным бытия
а ты лежи себе тихонько
гния
я продал старые рисунки
и дачный домик в бологом
и этого хватило ровно
на девятьсот пятнадцать роз
сегодня лепим куннилингус
сказала тихо зульфия
и раздала в ладошки детям
от слёз намокший пластилин
сидеть и с радостной улыбкой
разглядывать в гирляндах ель
подумаешь какая мелочь
апрель
водитель многотонной фуры
мои обьятия отверг
пришлось отдать ведро солярки
за довезти до костромы
я у вас такая
явно не одна
говорит олегу
чарочка вина
стыдись старик живя сверх нормы
ты грабишь пенсионный фонд
сгоревшей страсти пепелище
в душе присыпано золой
все сожаления о прошлом
долой
дед в покосившемся клозете
курлыкал о прошедшем лете
ежевечерне на рипите
хоть смерть конечно и дика
люблю смотреть как замерзает
ди ка
тринадцать ног в седьмой палате
и десять с половиной рук
сказал передавая вахту
хирург
скорей собирались статичными стать
сплелись словно статуи снова
стряхнув с себя силу сорвав с себя стать
слова
я больше в жмурки не играю
мне страшно трогать в темноте
людей холодных и бездушных
сказала маленькая смерть
шизофрения паранойя
ни он ни мы не знаем кто я
кричит восьмиэтажным матом
на всю округу николай
пятиэтажным трехэтажным
и снова тишына вокруг