как это мило свечи ужин
усталый блюз играет бард
но мы не принимаем это
в ломбард
наш проводник сусанин шулер
по всем приметам брод левей
а он ведёт нас в топь по карте
червей
красотой мужскою
этот мир спасём
пиво заедая
острым ки эф сём
жить очень скучно раком в тине
а вот в кастрюле жизнь кипит
если говорит не
звонит а звонит
ваш филолог гонит
а точней гонит
улётный по прогнозу вечер
наметился с утра и глеб
готовится чтоб автостопом
со стаей уток улететь
не хожу с замужней
женщиной в кусты
так как мне зубные
дороги мосты
горю в огне любви для жара
подбросьте звёзды коньяка
спит с двумя котами
женщина ничья
и во сне отбоя
нет от мужичья
вобще произошла ошыбка
в мозгу необратимый сбой
поэтому сейчас я рядом
с тобой
здесь на болотах ни грибочков
ни травки нет а чем же холмс
вы накидаться так сумели
а мхом с
коль не навязался
ты на вечерок
навяжу себе я
козий свитерок
ворона каркнула так громко
что подавился сыром лис
мам желейных мишек
что то не видать
в лес ушли желейно
улыбнулась мать
она спросила третьим будешь
я взял стакан но вспомнил как
она недавно говорила
что схоронила двух мужей
три языка обычно просто
не помещаются во рту
белые сорвали
за окном цветы
пролетело лето
пролетел и ты
она дышала мне в затылок
и сердце билось всё сильней
когда плеча коснулся локон
бровей
как чуден нил зимой и летом
но редкий египтянин в нём
до середины доплывает
живьём
как же надоели
эти ноябри
твёрдые снаружи
жидкие внутри
глеб беззаботно жил с размахом
бросая крошки голубям
осенью муссоны
чище и свежей
пляжи полируют
полчищем моржей
без стука в дверь акула входит
и говорит теперь и я
поссу в твоё жильё оксана
как ты в египте делала
про верёвку с мылом
и про табурет
я писать не буду
даже в мыслях нет
а я люблю коньяк без кофе
без чая и без молока
знает всё про женщин
холостяк игнат
потому по жизни
ходит не женат
я в удушающем экстазе
с балкона вою на луну
не то чтоб оборотень просто
спьяну
он ещё не выпал
но пошёл уже
юн пушист и утро
замерло в блаже ❄
атланты уронили небо
устав от тяжести веков
а люди думали что осень
упала на санктпетербург
порой смотрительница зала
сморкалась громко в кружева
чтоб все в музее понимали
жива