все потому что он хороший
не брошу я его на пол
сыграю им безлапым нежно
в футбол
омон его обезоружил
а он им так накостылял
что лучше б он из автомата
стрелял
я очень тихо умираю
неслышен мой предсмертный стон
и врач вздохнет не каждый сможет
как он
спросите на тверском бульваре
кто лучше твист и рокенрол
на это каждый вам ответит
гы лол
по мне снимают киноленту
сказала пришвину барто
а кто играет мяч и таню
как кто
когда олега все достали
попал он вдруг в прохладный морг
а там так тихо и спокойно
восторг
мне подозрительны дельфины
их с гадкою ухмылкой рты
они когото утопили
скоты
над байконуром дым и грохот
взлетает в пламени восток
верблюд башку свою с испугу
в песок
по небу звёздочка скатившись
упала в лунный самогон
на небесах идет обмывка
погон
чтоб не спалить пароли явки
жена сняла с себя халат
и предъявила мужу левый
мандат
на кресле кто то хуй оставил
оксана села и сидит
никак не хочет подниматься
молчит
внезапно жизнь остановилась
и хлещет кровь из свежих ран
как будто кто то сдуру дернул
стоп кран
профессор доуэль с ватагой
народ израиля взял в плен
юдифь хотела по старинке
а хрен
олег стриптиз станцует с ольгой
а гости закричат смотри
ведь это штирлиц со склодовской
кюри
я был воспитан бобом марли
я был воспитан и учтив
из уст моих ты слышишь речи
татив
снежный человек барталамью
идёт на опушку леса
холодно ему и хочется
мяса
у нас на улице плюс дсять
повсюду признаки весны
и эти ёлки на базаре
смешны
в лесу опять расцвел подснежник
ни капельки зимы окрест
а раньше за такое дыба
иль крест
олега к глебу тянет дружба
и не амурные дела
а крепкая мужская бензо
пила
к нам тут намедни обещался
иван иванович кобзон
а для иосифа пока не
сезон
встаёт угрюмый член оркестра
с бревном в мозолистых руках
роняет палочку маэстро
шарах
что это там на дне пакета
похоже чъято голова
приглядываемся а это
халва
не в соответствии с приметой
олег встает не стой ноги
а просто правую убили
враги
лежит и дремлет покоренной
главой меж голых теплых сис
во сне причмокивая сладко
сексист
сегодня нам в сапёрном деле
нужны безумные кроты
я записался добровольцем
а ты
пятнадцать гелиоцентристов
на хатку дохлого бобра
уахаха и полбутылки
ситра
вам наша вывеска чревата
не гонораром а судом
мы называемся не бубли
чный дом
комбайны в поле грохотали
крестьяне шли на абордаж
дополнят трупы комбайнеров
пейзаж
самоуверенный геннадий
у речки бросил эй бобры
блеск зуб возня крик кровь и тихо
вспелск вспрыск
елены игоревны хаски
невольно дернулась щека
когда вы ей пообещали
щенка