олег немытый толстый палец
засунул в правую ноздрю
затем всю руку ноги тело
и полностью в ноздре исчез
такси у кладбища свободны
они кого то привезли
и ждут уже вторые сутки
не возвращается никто
олег оксану бьет об стену
давай оксана не молчи
молчит оксана и не дышит
и кровь течет по волосам
оксана безупречна в сексе
там где не выручил талант
она взяла своё хорошей
организацией труда
олег лепил из пластелина
свой город офис и рубли
и там расплачивался ими
за электричество и газ
ты там в заснеженной палатке
я не могу тебя согреть
и только шире открываю
из солидарности окно
я становлюсь сентиментальным
особенно по мелочам
вчера увидел двух щеночков
и целый день не мог стрелять
тактильный голод заставляет
обнять подушку номер два
еще немного одеяла
и долго думать о тебе
а здесь в гробу довольно тихо
довольно скучно и темно
довольно холодно довольно
довольно хватит не хочу
мне на секунду показалось
что солнце за моей спиной
и тень моя на миг сгустилась
и растянулась по земле
чему же сказки нас научат
чтоб победить разбей яйцо
родишь детей утопят в бочке
попил из лужи ты козёл
вселенная одномоментна
неизменяема тверда
черна кругла а человек как
игла проигрывателя
фашысты встретили фашыста
и говорят ему фашыст
а он им сами вы фашысты
а те не знают што сказать
зачем горбатый эсмеральду
зачем немой свою муму
зачем чернявый дездемону
неушто все из за любви
как провожают зинаиду
совсем не так как зульфию
с еловым лапником блинами
чтоб не вернулась никогда
цыганки яркою толпою
поют и пляшут вкруг меня
но прочитав мои ладони
рыдая убегают прочь
теперь узнав тебя поближе
свою собаку никогда
ни разу в жизни понимаешь
я сукою не назову
куку любимая я дома
ты чо кукуешь идиот
кукушка дятлу не товарищ
туктук любимая туктук
меня придумали евреи
в пятьсот тринадцатом году
а сотворили папа с мамой
по их старинным чертежам
я женщина на грани срыва
ну где же мой альмадавар
ведь пропадает столько боли
и некому запечатлеть
он дочитал свой стих до точки
и замолчал и слышно как
ползет мурашками по коже
его последняя строка
ты посмотри какая гадость
как мерзко ползает пищит
как отвратительно воняет
хочу такую же себе
ты шнидкой штопаешь рубашку
я пью чайковского во двор
смотрю там мусоргского ктото
к помойке в шуберте несет
олегу доктора сказали
что жить осталось восемь дней
олег поест поспит покурит
чтоб время как то скоротать
там хорошо но нет корейцев
сказал про рай мне николай
а где корейцы где корейцы
кричу ему я сжав кадык
а я предпочитаю порно
сказал внезапно николай
когда ребята обсуждали
работы раннего трюфо
зухра открыла холодильник
а из давнишних макарон
от света щурясь смотрит нечто
и дверцу тянет на себя
уже потом мне рассказали
что воровать и лгать не грех
и убивать и то что здесь я
не изза этого совсем
неужто ты меня услышал
и руку помощи подал
а нет похоже это снова
твоя карающая длань
мимо рядов чумных калечных
спидозных медленно олег
проходит в сектор одиноких
через огромный стадион