я захожу на кухню к маме
даю ей подписать дневник
в нём запись воскресенье утро
на завтрак сырники и чай
вот из калуги на машине
андрей везёт мешки с говном
когда б не он то вся калуга
в говне была бы и мешках
на масленицу снег и ветер
давай поймаем лошадей
какие нибудь санки спиздим
и сами разрумянимся
оксана эмоциональна
и хладнокровный николай
уже самим существованьем
её выводит из себя
исус лежит на диком пляже
под ним расстелен шведский флаг
а на лице у иисуса
тончайшая ирония
солдат хватает губку боба
и надевает на копье
а губка рад а губка счастлив
его целует иисус
совсем сдурели тараканы
украли мамин кошелёк
угнали папин мотоцыкыл
на мне замкнули цепь улик
привет ну как дела в порядке
я рада видеть тоже рад
неловкое молчанье ладно
я побегу прощай прощай
однажды солнце стало грязным
рассказывал седой индус
и грязь пропитанная светом
отныне пищей служит нам
я буду резать по кусочку
а то мне не поднять топор
а вы лежите не вертитесь
сказала женщина палач
скажи ка дядя ведь не даром
не даром мальчик ясен хрен
наташа двести юля триста
а с выездом и все шестьсот
врачи весёлою гурьбою
приходят на меня смотреть
смеются радуются пальцы
суют мне в дырочки от пуль
из ежедневной процедуры
внезапно выпало звено
в недоумении счастливом
меня оставив на полдня
остановился на распутье
прекрасный витязь на коне
и тут же в спину из засады
рисует подлый васнецов
убей меня по телефону
так как умеешь только ты
своими длинными гудками
непрекращающимися
старайтесь жить поближе к смерти
а лучше вовсе у нее
так дальнозоркая старуха
вас не заметит в темноте
дурь в людях говорит сантехник
как ржавчина на стенках труб
вода давно уже другая
говно ж где было там и есть
настало время главной битвы
сражения бобра с козлом
здесь будут зайцы здесь медведи
а слева хор бурундучков
седая мать в себе олега
под сердцем носит а олег
уже сдает жилплощадь детям
вчера приехавшим в москву
сварливый член палаты общин
хоть людоедам всё равно
гастрономически был в общем
почти такое же говно
олег минетную конфету
кладет тихонько под язык
и сразу чувствует в карманах
чужие руки нежный рот
кинолог взял бобра за ухо
неодобрительно потряс
ну что ж раз мама разрешает
но только мыть гулять всё сам
нет я жениться не согласен
сказал испуганный олег
я просто свадебный фотограф
не подходите зашибу
когда я падал с небоскрёба
то первых тридцать этажей
жалел боялся и молился
потом чесался и скучал
евгений в девичьей постели
в очаровательных трусах
лежит в обнимку с бегемотом
из углестекловолокна
олег последнюю креветку
в тарелку олину кладёт
а оля руку на коленку
олега под столом кладёт
когда олег оксану встретил
она была не столь юна
ей было двадцать три неполных
и тридцать восемь полных лет
таких как вы любовь михална
я со спины распознаю
и вашу карточку сбербанка
и ваше толстое кольцо
опять размыло все чернила
и невозможно прочитать
письмо которое в бутылку
она вложила год назад
за бабой конь по тракту скачет
она в горящую избу
а он за ней и всё гогочет
останови останови