Худшие пирожки автора Мидори
Показаны записи 61 - 90 из 312
а впрочем что считать за трезвость
сказал инспектору илья
вот вы пьяны от факта власти
а ваша палка от весны
когда и море осушили
она явилась из песка
отряхивая тем же жестом
волну змеящихся волос
из всех моих сокровищ пётыр
был самым ярким и его
я разложила по песочку
стекляшкой крепко придавив
сперва арбуз нарисовала
потом тарелку стол друзей
себя с ножом в руках рисую
потом стираю рты друзьям
в ирине страсть как много солнца
и лёд на сердце у петра
темнеет ёжится скрежещет
вот вот и вскроется уже
прости я умер в воскресенье
когда ты вышла из кино
и потому не смог ответить
на твой взволнованный звонок
там где лежали эти люди
остались контуры и мы
мелками чуть подрисовали
и стали в классики играть
мы вышли расчищать дорогу
в январской сизой полумгле
и как хребет гигантской рыбы
лёд проступал изпод лопат
в окне показывают осень
я сыплю кофе в цианид
в шкафу взволнованно скелеты
переговариваются
лежу и слушаю у мамы
то телевизора фальцет
то холодильника из кухни
успокоительный басок
илья ломает хризантемы
потом выкидывает их
но пальцы помнят запах смерти
и запах злого торжества
открыв в айпаде книгу жизни
бог выделяет человек
в окне автозамены пишет
деревья камни облака
советский деревянный бисер
не скатывался со столов
и не менял свой цвет и форму
в желудках маленьких детей
а в переводе на собачий
герасим означает бог
и руки тёплые и ужас
холодной гибельной воды
мы просто занимались сексом
когда вошёл иероним
и говорит ну что ребятки
с последним утром октября
из кабинета вышло солнце
такое тусклое что я
пришедших за теплом и светом
за мной прошу не занимать
раскинувшись на минном поле
нетерпеливо жду когда
по небу ломаные буквы
финальных титров поплывут
под сумасшедшим солнцем марта
сенная площадь и плывут
мимозы сонные охапки
под звон трамваев крики чайк
я говорил с тобой по скайпу
уткнувшись в старенький планшет
и не заметил как вернулся
обратно к дому твоему
ну я ушла ешь всё что хочешь
и на плите и на столе
а эту чорную кастрюльку
пожалуйста не открывай
за мной приходит на работу
седая девочка в пальто
с обшарпанным велосипедом
с ключом на выцветшем шнурке
я ничего не знал о море
и было некому сказать
как жечь как хоронить что дальше
когда в село приходит мор
по эскалатору скорее
бегу через ступеньку вниз
но всё расплывчатей и дальше
становится твоё лицо
пустая лоджия два стула
курю смотрю на облака
молчу о чем с тобой родная
мы не успели помолчать
а в переводе на собачий
герасим означаает бог
и руки тёплые и ужас
холодной гибельной воды
пока олег ходил за хлебом
он видел дерево и мышь
и ледоход с моста и небо
и объявленье хлеба нет
когда дракон подох мы шумно
зашли в пещеру и нашли
всего лишь груду листьев клена
шуршащих рдяных золотых
я думало ты новый ньютон
и мы прославимся с тобой
зачем ты соковыжималку
включаешь глядя на меня
последний почтальон проходит
по опустевшим городам
и в сумке ни газет ни писем
а только выжженный июль
олег проснулся в морозилке
с какой то биркой на ноге
вчера похоже было жарко
догадывается олег