бобёр жене целует ручку
воркуя как она мила
а сам поглаживает ножку
стола
алло любимая для щастья
ешь каши фрукты и шпинат
я нет сейчас я не под кайфом
я над
когда я маугли читала
на кухне бабушка кисель
варила из сушеной клюквы
шел дождь а мама всё не шла
путь очищения был долог
дорога к свету непроста
зато теперь меня уносит
с полста
чо уцепились вы за лето
скажыте чем плоха зима
я по зиме сходил не хуже
с ума
а это зеркальце царевне
рассказывает как она
состарится и подурнеет
и как сопьётся елисей
сказало шило таракану
- везёт тебе, ты в голове...
сказал учитель я надеюсь
вы мирный и спокойный класс
кладя в стакан вставную челюсть
и глаз
торопит мир неугомонный
но тихо шепчет будь мудрей
мне золотой кружок лимона
в эрл грей
и лишь когда ты написала
что не приедешь никогда
я осознал что существую
в режиме ожидания
мы так лежали после секса
мы так смотрели в потолок
что он обрушился а звезды
сложились в слово ахуеть
в стакане яблочного сока
кусочек солнца запах трав
пот рыжих конопатых девок
и бригадира сочный мат
сказав спасибо что без сдачи
и чек привычно надорвав
олег закончил улыбаться
и начал убивать людей
меня призвали в космонавты
на отдалённую луну
где вечный холод и посылки
приходят раз в двенадцать лет
олег поклонник модных треков
с бубнёжем реперов абреков
мне в одиночестве комфортно
я часто ухожу в астрал
но ощущаю что в нём ктото
ещё
я взял варёное яичко
но доедать его не стал
мне очень плохо я смертельно
устал
евгений пишет на заборе
у зои ноги от ушей
слюнявит маркер добавляет
ничем не отличаются
всех женщин любящий аркадий
похож на ласковый ручей
течёт для всех и в тоже время
ничей
ну вот и всё зубные феи
для вас закончились трофеи
пришла зима морозный воздух
приятно ноздри холодит
как прежде старенькие лыжи
достанет мне седая мать
миллионер матвей оксане
на ухо шепчет свой каприз
та покраснев на мужа смотрит
тот пишет пять и пять нулей
подарок папе ногтегрызка
братишке женщины кусок
а мамке гаджет для поимки
носок
меня клонировали ольга
и разослали по стране
ты убегай когда увидишь
людей похожих на меня
а у меня внутри карасик
вот слышишь бульканье и смех
не слышу буркнул иннокентий
и уши пальцами заткнул
а в пятой части серенады
во время паузы для всех
устав считать пустые такты
завыл негромко литаврист
вениамин забыл про йогурт
и йогурт это не забыл
и вот в два тридцать восемь ночи
решил напомнить о себе
всё меньше поводов для секса
открылась дырка на носке
скрывавшаяся под туфлёю
невероятной красоты
а помнишь как ты мне писала
не умирай прошу живи
так вот прошло четыре года
жив и ?!
олег играл этюды черни
на фортепьяно третий день
а чернь под окнами стояла
и умоляла прекратить