лупил ли прадед мой прабабку
была ли счастлива семья
не так уж важно потому что
есть я
как раньше молоды мы были
а позже умерли потом
ты не улыбайся
больше на людях
я то разбираюсь
лучше в лошадях
хитин молочного скафандра
полупрозрачен в свете звезд
и первый вакуум бескраен
и беспробудно молчалив
зухра подписывает пальцы
один два три четыре пять
а на ладони аккуратно
выводит левая ладонь
как партизана ни кормили
он все равно смотрел в тайгу
тут из деревни вышли бабы
примерно семьдесят голов
и говорят в призыв не верим
евлампия не отдадим
тит нилыч жил сто лет с лихвою
тянулась медленно лихва
решили в пенсионном фонде
ну хва
мерло и торт украсят вечер
но чтобы вовсе романтик
добавь ка милый пару свеч и
свинти к
исус решил задачу жызни
и людям показал ответ
а бог всем ставит незачоты
ведь каждый должен сам решыть
четвёртый раз вылазит павел
вдыхая аромат резед
но ктото страшный нажимает
резет
семён мясные сигареты
ножом нарезал из котлеты
берёзовые табуретки
скажи а ты на них сидел
эх ничего то ты не знаешь
в безумных удовольствиях
свою последнюю картину
в честь галы назову ценизм
вот погляди це верх ценизма
це низ
не за что то любит
выше облаков
вопреки тому что
много вопряков
для моей машины
подари тэ о
два кольца три шубы
больше ничего
олег боится чорных тапок
но безработица в твери
всех гонит с мала до велика
на чорнотапочный завод
когда то в детстве проглотила
я косточку от вишни и
с тех пор цвету душистой пеной
примерно с марта по апрель
Инвольтация к эгрегору
Низведена до битья стекл
Октябрь семнадцатого года
Именно так произошёл
ты должен делать то что должен
сказал шаинский и пошел
к закату на земле оставив
из бурых капель четкий след
взрастил великую идею
и нынче реализовал
за три копейки ведь на складе
завал
я это просто здесь оставлю
подумал санта положив
под дверь с табличкой аль капоне
ножи
исус на собственную пасху
идёт с помятым куличом
на этот раз меня узнают
не может быть чтоб снова нет
когда баркас уже взорвался
случился времени разрыв
и вслед за взрывом происходит
развзрыв
осень а исполни
в парках попурри
только как рябины
нас не костери
в эстремадуре матадором
работал некто ибрагим
и был чувствительно и часто
рогим
оксана пишет для олега
огромнейшее эсэмэс
в нём то люблю то ненавижу
то будь со мной то уходи
бог помогает только мёртвым
кому могилку подметёт
кому починит ветхий гробик
кому и ногти подстрижёт
прогулка разговор темнеет
подъезд диван вино постель
бретелька юбка стринги стоны
душ ночь на утро первый снег
слова любви остались в прошлом
вулкан потух затихла страсть
пришла пора ни до свиданий
ни здрасть