чингиз на новеньком верблюде
к любимой скачет как жених
звенят бубенчиками яйца
у них
парис стоял и ждал елену
жуя травинку камыша
а в комсомольске на амуре
студенты клали первый рельс
деревня где скучал евгений
была унылое говно
и им с татьяной оставалось
одно
пойду налью немного масла
в огонь бушующих страстей
а то скучнею без веселых
затей
олег пошол и в децком мире
купил коллайдер для детей
пришол домой включил настроил
смотри ка петя это ко
и на зубах у дартаньяна
весь день отчаянно и зло
скрипит потёртое барашка
седло
гроб полон рвоты и какашек
и копошащихся червей
а где покойник неизвестно
наверно спиздили его
а у вас бывает
с человеком так
что умён начитан
развит но дурак
в душе подъездно непарадно
и тянет проходным двором
и прячется ещё старуха
в сугробах как в камуфляже
а девка в бантиках зелёных
уже
олег любовью и заботой
уж двадцать лет как окружён
на это и ушло всего то
пять жён
клуб анонимных оптимистов
вчера закрылся навсегда
темнота и давка
у коня внутри
одиссей доставка
греков до двери
она звала его серёжа
и вот однажды он уснул
когда ж проснулся на серёжу
не откликался никогда
мы покормили макароны
воды соленым кипятком
и заболели макароны
и их больных пришлось нам съесть
трепещет сердце изнывая
и рвётся напрочь из груди
и я молю тебя родная
уйди
оксана со звонком вбегает
к ребятам в класс чтоб рассказать
им почему поэт есенин
считает рощу золотой
вчера открыла незнакомцу
он сразу побежал к плите
хлебнул борща и по хозяйски
спросил а на второе чё
вы покоритель Эвереста?
а с виду умный человек
за неимением гороха
принцессе подложили лом
а та воткнись в него румяным
белом
схватил за руку педофила
ее тянул он к детворе
а в ней прилипшие к ладошке
три леденца и чупачупс
отряд цыганских космонавтов
угнал с орбиты телескоп
у нас есть отпечатки пальцев
и стоп
олег изгнал торговцев с храма
сидит и курит у двери
исус придя впадает в ступор
а ты уже ну я пошол
из джунглей высунулся хобот
и взяв оксану за плечо
не стал с ней делать абсолютно
ничо
я ницше не читал ни разу
а ницше не читал меня
как будто чувствовал зараза
хуйня
главврач бродил надев бахилы
по коридору вдоль палат
ему кричат надел бы чтоли
халат
пиздец колотит в дверь ногами
и обрывает телефон
а у меня уже два года
живет румяный заебись
хочу купить большой паяльник
и написать на нём умри
чтоб как сказал великий классик
глаголом жечь сердца людей
служанки вновь рыдают в голос
им вторят дети на руках
олег прочол свою поэму
собравшимся в девятый раз
не зовут сниматься
в стиле ню в кине
патамушта сильно
не шышнадцать мне