с остервененьем отбивая
говяжьей вырезки кусок
я придаю размякшей плоти
черты забытые твои
когда б имел златые горы
и реки полные вина
всё отдал бы чтобы увидеть
как ты меняешься в лице
мой рыжий дед почти бесстрашен
его обрезом не спугнешь
но в страшных снах ему приходит
лопата и безумный внук
мы все когда нибудь проснёмся
в одном и том же сентябре
под равнодушный шёпот ливня
за занавешенным окном
моя задача не простая
мне нужно удержать фонарь
пока на стены натыкаясь
ты медленно идёшь на свет
теперь жена и даже тёща
не обзывает не бранит
нальёт стакан положит хлеб на
гранит
она никогда не спала в оливье
не знает о прелестях пятниц
непьющая женщина горе в семье
пьяниц
травы вдыхая ароматы
у церкви замер весь народ
а что отец и правда классный
приход
какой то я с утра несвежий
пойду проснусь ещё разок
в капусте мишка косолапый
шагает детям по ушам
никто не хочет афродиту
писать с натурщицы зухры
зато один в один выходит
усатобородатый зевс
хавьер входя снимает шляпу
пальто кальсоны и ответ
ственность за все что может сделать
хавьер без шляпы и кальсон
столичный поп держал собаку
но ей отказывал в любви
чтоб никогда судьбы фатальной
не замыкался тяжкий круг
я посажу свой кукурузник
средь кукурузы молодой
и распрягу и разнуздаю
и отпущу его пастись
как сладко в выходной проснуться
и растянуться неспеша
свою ля фам пододеялом
шерша
бери пример с джордано бруно
сказала николаю мать
большая честь сгореть за правду
а не от водки как отец
не полетит сказала ольга
антон ответил полетит
и обратился к людям люди
вы все хотите в самарканд
когда илью послали в жопу
он поначалу приуныл
но отошёл и собирает
дипломатический багаж
все жёны фёдора похожы
на вкусный многослойный торт
но в этом торте непременно
одна прослоечка говна
о них из уст в уста легенды
и стар и млад их знают все
они народные герои
они оксана и олег
по улице шагает игорь
и раздаётся лёгкий хруст
и это не из-за мороза
просто у игоря артрит
добро должно быть с кулаками
и я теперь по кулакам
определяю кто добрее
и жмусь доверчиво к тому
семён беседует с червями
о перегное о дождях
о твёрдости гробов дубовых
а черви слушают едят
апостол петр на страже рая
стоит сжимая автомат
я жду пока он отвернется
мне нужно несколько секунд
не в силах выбросить окурок
лежал и ждал пока вода
не доберётся до кровати
и пальцы медленно разжал
три дня нефтяники пытались
на шельфе скважину заткнуть
и я тогда оксану вспомнил
и наш последний разговор
промокшее седое лето
стоит понуро у дверей
и только небо только ветер
и только август впереди
почём стихи спросила ольга
вот эти с рифмой пятьдесят
а эти странные без рифмы
я никому не продаю
олег откармливал оксану
чтоб у неё росла корма
пока не кончились внезапно
корма
вчера на конкурсе баянов
илью убили без ножа
мол ваша рифма безнадёжно
свежа