меня кормили красным мясом
поили огненной водой
я выросла красивой сукой
но с волосами на руках
любовь петра часы с кукушкой
шуршат колёсики и вдруг
грудь раскрывается и хрипло
истошное люблю люблю
со мной не спят изза того что
у всех какието дела
работы дети кошки планы
а так они и рады бы
бывает любишь и умеешь
а спроса нет тогда иди
учись чему нибудь другому
люби другое что нибудь
однажды глеб сидел работал
его об этом попросил
один судья сиди работай
и никуда не убегай
увидел собственную спину
и сзади чувствую шаги
и очень страшно обернуться
и посмотреть себе в лицо
олег купил диплом хирурга
и восемь маленьких детей
и всем наврал что дети были
одним сиамским близнецом
олег ушёл но было поздно
он всё равно уже был наш
и думал теми же словами
и сны такие же смотрел
идёт оксана с николаем
а у людей в глазах вопрос
тебе вот этого хватает
вот этого достаточно
я никогда не съел бы галю
не наступи тогда февраль
с его печальным белым воем
с его тоскою выше крыш
свинья она мне говорила
свинья с ней соглашался я
табличка над ежом гласила
свинья
однажды мир наш станет чёрным
и мы душою присмирев
любить научимся у птиц и
дерев
вхожу домой и в сердце радость
мне подарили двух зайчат
и как пронзительно малышки
шкворчат
я отвратительно спокоен
и омерзительно цыничн
когда свою нужду справляю
публичн
семён любитель плоских шуток
и только ими шутит он
ведь их гораздо больше влазит
в блондинок странные мозги
сгоревшей страсти пепелище
в душе присыпано золой
все сожаления о прошлом
долой
должно быть я хожу по кругу
а как иначе объяснить
что стрелки на часах упорно
указывают на меня
на голове убор просторный
в руке поднятой к небу дрель
готов сверлить капиталистов
фидель
февраль достать чернил и лапать
рукой чернильной всех подряд
тебя и мать твою а папу
навряд
сударыня ах как вы сжали
мою изнеженную плоть
извольте к лету быть на даче
полоть
волк тихим голосом невнятным
пел песню на своей волне
но смысл козлятам был понятен
вполне
работать до седьмого пота
сергей привык и будет впредь
такая у него работа
потеть
я видела твои интрижки
ты их как птиц кормил с руки
сердец от наших отрывая
куски
спасибо господа за подлость
награмождение лживых вех
по ним подняться я сумею
наверх
манэ монэ и ренуаром
интересуется сюртэ
и братом этого без уха
на тэ
оксане сына заменили
на исполинского бобра
соседи ходят косо смотрят
и перешёптываются
хочу туда где в пене волны
и где оранжевый закат
но вновь дежурство прячу море
под кат
пронзительно и неумело
ребёнок плачет за стеной
сижу впотьмах с заиндевелой
спиной
меня лечили аллопаты
но тут зашол гомеопат
и вверх взметнулись сразу десять
лопат
застрял на пляже жизнь покинув
как лифт на пятом этаже
я загораю хоть и умер
уже