то под то над то под дорогой
плывут рога троллейбуса
по оживлённой трассе мёби
уса
мавр не сумел прижиться в тундре
не сделал на зиму запас
собак загнал он а оленей
запас
иные формы дорогая
мне предпочтительней пойми
так что не надо тут ложиться
костьми
от чебурашки к чебоксарам
бреду с котомкой на плече
представить страшно что ещё там
на че
салон красоты осаждает толпа
девчонок на строгой диете
чтоб там запретили немедленно спа
гетти
бывало выйдешь из запоя
а за окном цветёт сирень
и женщины в платках нарядных
несут куда то куличи
хлопок рывок и надо мною
раскрылся чорный парашют
и тянут вверх тугие стропы
и удаляется земля
решил набить татуировки
прикинув в профиль и анфас
себя представил в девяносто
и пас
истосковавшееся солнце
к земле прижалось и обняв
своими жаркими лучами
сжигает ласково людей
я вождь отважный длинный коготь
здесь мой вигвам среди секвойй
я иногда впадаю в похоть
со сквой
я одного не понимаю
как мог нелепый персонаж
дюмой придуманый со скуки
в россии пушкина убить
олег в оксане обнаружил
давно забытый чорный ход
теперь с парадного не ходит
ковёр не топчет дорогой
и замер строй насторожённо
над входом в рай прочтя слова
душа обязана трудиться
и день и ночь и день и ночь
нетерпеливо дышит в спину
мне очередь голодных пуль
им нужен ливер кровь и мясо
а я стою за молоком
на нарах спали а не пели
но стас едва не заорал
когда внезапно захрапели
централ
молчим с тобой сто километров
пьём чай под перестук колёс
а на сто первом километре
ты улыбаешься чуть чуть
ещё пройти совсем немного
там будет отдых и вода
съешь апельсин сказал верблюду
верблюд и вынул апельсин
когда асфальт совсем подсохнет
менты уедут и врачи
я пририсую смайлик в контур
всем сразу станет веселей
как мне узнать тебя при встрече
я буду со стрелой во рту
облился густо керосином
илья над ванной с кислотой
и спел негромко но сурово
а некрофилы никогда
шумело море плыли рыбы
она смотрела молча вдаль
и только мысли шевелили
вуаль
умом аркадий ограничен
и заточённая душа
лишь иногда видна в окошке
невнятных сумрачных стихов
он был поэт не по призванью
не по таланту и уму
а потому что так казалось
ему
давай грустить по телефону
я позвоню тебе а ты
тоской наполнишься и трубку
наверно даже не возьмёшь
на фотографии олега
я вижу тыщу человек
на фотографии оксаны
она одна и то не вся
внезапно нас накрыло лето
когда закончилась весна
ты не надеялся на это
ты знал
бежал хоттабыч что есть мочи
его преследовал народ
на всех поди не напасешься
бород
прости я душу продал чорту
и он унёс её с собой
зато теперь у нас есть деньги
пойти восьмого в ресторан
исус сажает маргаритки
на казнь ведь к трём без десяти
а эти будут до морозов
цвести
по ту ли сторону по эту
пускай в раю пускай в аду
вменяемости от поэта
не жду