там де ще серце не розбите
де ще життя не видно край
там де ще іграшки і літо
там рай
олег в дверной глазок увидел
что там стоит его судьба
но был олег уже научен
и не открыл на этот раз
а в эту дверь не заходите
вы с дрелью игорь никогда
за ней скрывается ужасный
техктозадверьюсдрельюед
в метро открыли новый сервис
пустили скоростной экспресс
выходят люди в рвотных массах
зато до центра шесть секунд
а сколько лет тебе голубчик
мы алкоголь не продадим
угрюмо ей ответил тридцать
один
меня семён на третьи сутки
в районном морге опознал
пока я пряталась в кладовке
и репетировала бу
я отпустил синицу в небо
и сам остался в дураках
теперь таскаюсь с журавлём на
руках
как кляксы тучи расползались
и дождик черным полосил
пока не поменяли картридж
в помятом небе октября
жизнь есть страдание рёк будда
благовоняя коноплёй
жизнь есть страдание различной
фигнёй
когда мужчина в чорной шапке
спросил а сколько тебе лет
мне показалось десять глупо
и я сказала двадцать пять
отведав яблок молодильных
я ждал тебя на берегу
и чёрт меня попутал крикнуть
агу
таким как вы не надо думать
и напрягать прекрасный лоб
у нас от этого проблемы
у вас морщинки на лице
болит душа у николая
и где бы он ни проходил
зубовный скрежет сострадальцев
несётся вслед со всех сторон
твоё объятье промахнулось
моё пока не родилось
но мы движенье продолжаем
авось
он был настолько уважаем
что заставлял подолгу ждать
пришёл под окончанье пати
и веки попросил поднять
я душу и тело ему на рентген
да только таможенник юный
мне взял и в наивно открытый шенген
плюнул
дышу чего то через раз я
и заломило где крестец
похоже раньше мне чем свету
конец
от черномора бриллианты
ковры шмотьё металлы драг
от беломора сиплый кашель
и рак
япона мать кричит джон леннон
задрав на йоко сарафан
а чо тут крикнешь если мэйд ин
джапан
с тех пор как выпил из копытца
братишка не в своём уме
подайте люди мы ведь сами
не мееее
нас нет ни городов ни улиц
ни слов ни писем ни газет
ни ложки впрочем хер с ней с ложкой
нас нет
олег откинулся с френдзоны
и едет в сауну к блядям
а очередь не растерялась
и только кто полез вперед
его ударили ногами
все триста двадцать человек
арбуз и солнце день чудесный
но даже если солнца нет
не перестанет быть чудесным
тот день в котором есть арбуз
по хлебным крошкам ганзель с гретель
искали путь в ночном лесу
вели останки колобка их
в лису
владимир вышел на татами
и началась возня с котами
когда уйдут из жизни книги
и перестанут их читать
в руках придётся нам мотыги
держать
у зульфии от чахохбили
одышка кашель страшный зуд
а все как будто сговорились
несут
в очках ты выглядишь солидней
а если отрастишь усы
то и за умного прокатишь
не ссы
на костерке чего то жарит
довольно странная братва
из них февраль был самым лютым
брат два