в россии с давних пор в асфальте
есть углубленья для ноги
чтоб не прошли к родимым хатам
враги
решив добиться просветленья
и внутренний очистить мир
олег протёр случайно карму
до дыр
ребёнку имя подбирая
в таблице менделеева
определи его валентность
сперва
однажды каждая дворняга
от дней голодных и пинков
уйдёт по радуге в созвездье
щенков
из моря хлынули на берег
алмазы уголь и руда
а следом тридцать три героя
труда
теперь про секс у дирижаблей
проходит как оно у них
короче там у них гондолы
зал стих
олег играет на гитаре
семен играет на банджо
а коля больше не играет
он в жо
являясь сыном инженера
число пи с детства знаю я
до статридцатьвторого знака
ея
в одном шикарном ресторане
на сорок пятой авеню
мой аппетит убили цены
в меню
кому то дед мороз приносит
мешок подарков полный тайн
а для кого то он обычный
дед лайн
вернулся я из амнезии
а у оксаны новый муж
и не была она женой мне
к тому ж
горюет самка дирижабля
влюбившись в толстого ежа
над ним не зная как обняться
кружа
ваш д'артаньян меня обидел
бухая сволочь просто жуть
назвал висюльками подвески
и грудь
их было двое холодильник
заставил что то жадно жрать
потом мной силой овладела
кровать
в сухом остатке после брака
пяток морщин да два кота
и ощущенье будто сняли
с креста
покуда яков не нашолся
среди алёш ирин и алл
федот отчаянно и громко
икал
спаситель обходил причалы
вот тут еврей и там еврей
куда же делся этот чёртов
андрей
пожар в картинной галерее
кандинский репин ренуар
из разных жанров переходят
в нуар
на теплоходную прогулку
зовёшь а я не возражу
ведь я же тёплая и быстро
хожу
звоню начальнику в тревоге
алло у нас тут форс мажор
меня всосало в разгильдяйство
и жор
я не люблю вас анатолий
и в животе моём червяк
который бабочкой не станет
никак
обеду жаловался ужин
нет я так больше не могу
вот ты иди и отдавайся
врагу
ньютон открыл закон антона
и триста лет спустя антон
открыл закон и шепчет сука
ньютон
архангел спит обет наруша
и улыбается во сне
во сне его зовут гаврюша
ко мне
прилипло слово бургомистыр
и вот куда его теперь
скажи еще элементарно
за дверь
малевич рисовал подсолнух
свое искусство в мир неся
лишь семечка на холст вместилась
не вся
сначала нужно не вдаваясь
вкушать дарованную снедь
потом уже осознавая
бледнеть
к любимому заглянешь в душу
себя пытаясь отыскать
а там уже сидит какая
то блядь
лежу себе под звездопадом
и пью коктейли не спеша
из перевёрнутого в небе
ковша
к марине терапевт приходит
родные думают недуг
а он давно уже ей больше
чем друг