я украшаю колумбарий
грядой петуниевых клумб
о как хорош среди петуний
колумб
мущинам инна интересна
но только если под вино
и так вся жызнь сплошные если
и но
из дровницы мокрицы выйдут
дерябнут браги литра два
и возвращаются под утро
в дрова
пойдём глеб это злые люди
они не понимают нас
и собери мои бигуди
в матрас
лежишь бывало в умердоме
за жизнь цепляешься с трудом
и с тихой грустью вспоминаешь
роддом
пронзает время и пространство
вениамина острый взор
и противовениаминный
забор
на мой призыв закончить битву
мол миртрудмай энд пису пис
все вдруг затихли за орала
взялись
меняю пьяного мужчину
на то есть множество причин
на всё что можно кроме пьяных
мужчин
мазай сказал теперь горбатый
и по воде веслом хлобысь
и те кто сгорбиться успели
спаслись
а в нашей армии реформы
сказал военный комиссар
местами поменяв с конями
гусар
налил сто грамм на ёлку смотрит
а из душы беззвучный крик
и пишет сам себе открытку
старик
мы не привыкли удивляться
мы придорожные столбы
и ты на нашем месте вряд ли
стал бы
влечот вперёд стремленье к тайне
к истёртым временем годам
и с каждым днём сильнее тянет
к звёздам
так иронично и недобро
мне прохихикали с небес
когда дошло в какие рёбра
лез бес
хотели мы купить на вынос
зелёный чай и нескафе
но перед нами кто то вынес
кафе
сперва несут мне сами кружку
а после обзывают пьянь
и это всё что помнил пушкин
про нянь
чем симпатичнее мужчина
тем меньше шанс что одинок
и больше шанс что в личной жизни
не ок
тридэ очки я то снимаю
то одеваю вновь на нос
а ничего не происходит
с кейт мосс
дошёл я ростом в сантиметрах
до ста шестидесьти шести
а дальше начал в попугаях
расти
сказал штандартенгруппенфюрер
чтоб был штандартенгруппенсекс
людей должно быть айн цвай драй фир
фюнф зекс
вести беседы бесполезно
сейчас научные со мной
совсем другим я мыслю местом
весной
два санитара осмотрели
олега и его багаж
и утвердительно кивнули
он наш
возьмите яблоко раздора
затем разрежьте без ножа
по вкусу сыпьте соль на раны
коржа
мы затащили пианино
на восемнадцатый этаж
вдруг крик отчаянья квартира
не та ж
ненастье холод напрягают
но есть назло всему пока
друзья какие никакие
в вэ ка
готовь ка бабушка нам кашу
я так люблю родной фольклор
сказал раскольников и вынул
топор
бывает что сидишь в театре
на сцене Ленский начал петь
мнеб выстрела дождаться чтобы
пердеть
наивно право представленье
об ангелах у наших плеч
бог может нас людьми родными
беречь
слабо салют держать руками
ну что дрожишь тонка кишка
бабах и в небо полетела
башка
весь мой пространственный континуум
не говоря о временном
течёт наполненный котиным
дерьмом