под бой часов тяжёлым шагом
проходит мимо полк солдат
и нервно мнёт подбой кровавый
пилат
оксану скромность украшает
не как невинности дары
а как на ёлку нацепляет
шары
сосать забрасывает сушки
и в дальнобойщицы идёт
теперь забот у саши полон
капот
не слышишь ты как стонут чайки
как ветерок лохматит чуб
когда на рее гордо реет
твой труп
буквально целыми часами
аркадий пялился на нас
пока будильники не вынул
из глаз
кричать конечно же нелепо
товарняку вдогонку стой
а напишу ка я подумал
толстой
герасим усыпил собачку
она в безмолвной тишине
спит как у горького в той пьесе
на дне
париж и маленькое платье
но стоит лишь зевнуть легко
и вновь проснулась на насесте
коко
не будет споров о стакане
он у меня всегда долит
и есть на всякий случай кнопка
делит
е два сказала тихо лошадь
а ёж ответил воркута
ведь там тепло хотя и буква
не та
с высот голанских вид открылся
израиль сирия ирак
и восхищённо свистнул грека
и рак
по пьяни гоголь днепр бывало
перелетал но с бодуна
глаза протрёт и утром видит
двина
пришла к одиннадцати дама
и это несомненный плюс
а минус в том что с ней приходит
и туз
вслед удаляющимся звукам
галопа лая и пальбы
кричат ура бросая шляпки
грибы
вот менелай кричит по коням
но понимая что фигня
вдогон командует отставить
в коня
я к рыжей подкатил игриво
а мне она с презреньем мол
я чёрствый и довольно грубый
помол
я ночью много обещала
сказала утром встав сова
и забрала у винни пуха
слова
аркадий запустил с балкона
любимый дедушкин винил
и дед его весь день до смерти
винил
и снова советов непрошенных рать
врывается с треском к эзопу
и снова придëтся обратно их слать
в зопу
туда сюда елозит долго
терпи оксана и не хнычь
и повезёт тебя на море
москвич
вот вы гадали перед встречей
кто я нахал шутник бирюк
а я к вам без предубеждений
без брюк
в ночном трактире русофилов
мужик с дубиною в дверях
не лиходей а рассмотритель
морд рях
вдвоём управимся быстрее
чем лесорубы вчетвером
сказал олег спилив берёзу
бобром
вино по скатерти разлито
в нём отражается луна
а на луне такие ж пятна
вина
я не капризная особа
но спать привыкла в тишине
а вы вчера всю ночь храпели
во мне
на крайнем севере иные
каноны женской красоты
ты всех милее если толще
унты
великий гойя след оставил
в сердцах народа и умах
а где ещё уже не спросишь
у мах
приют последний для поэта
как осень тихий жёлтый дом
куда он ангелами в белом
ведом
стояла очередь большая
тех кто вступить мечтает в брак
и оказалось я последний
дурак
фома не внял предупрежденьям
и переходит реку вброд
но мы вернули идиота
рот в рот