на жизнь не сетовал проктолог
день ото дня в потоке жоп
итс напевал он под бонжови
май джоб
из цупа данные украли
и мы гадали кто из нас
был засекреченым шпионом
из нас
не крошка сын к отцу приходит
тряся пушистой бородой:
- теперь я понял почему ты
седой
аркадий возле женской бани
стоял часами у окна
а в полшестого забирала
жена
жена укладывала вещи
и глеб устав от кислых щей
одобрил это положенье
вещей
шашлык свиной коньяк армянский
и сало на сковороду
вегану зожнику досталось
в аду
контрольный выстрел коркой пробки
кости височной рвёт кусок
внутри осколки от поллитры
и сок
уборщицей конечно можно
меня смущает лишь одно
на репутации на вашей
пятно
иду одет в ментальный кокон
в нём так уютно и легко
а люди видят только майку
с трико
художник через вход парадный
войти в историю бы рад
но вышло только через чёрный
квадрат
оксану никогда не бросят
и в этом нет её вины
не каждому дают свалиться
с луны
чтоб разом рты заткнуть в маршрутке
двум невоспитанным скотам
аркадий из себя выходит
не там
кусочек сахара давали
когда не портил борозды
а если портил как обычно
овса
мне патентованное средство
сулило имя и доход
да малограмотный народец
дох от
зачем вы мамо мыли раму
на двадцать первом этаже
могла бы быть другой развязка
сюже
с ружьём и в клетчатых штанишках
визжит что это было пух
бубнит медвед сиамский сам ты
лопух
рояль как чёрный инквизитор
меня пытает красотой
и я сознался мама люба
отстой
илье хотелось лечь с варварой
смущали прозвище аскет
и дырка старая на левом
носке
один гроссмейстер седовлас был
другой гроссмейстер конопат
предполагали будет ярко
но пат
в урбанистической темнице
в тени от зданий и мостов
в кусту стальном его хранится
остов
не бойтесь я не чупакабра
я из соседнего села
любовь ведь зла я полюбила
козла
теоретически возможно
писать мелодию без нот
но кроме писаря не всякий
поймёт
не умирай шептал не доктор
не остывающей не мне
не беспокоилась бы если б
не не
перезвоните на охрану
пусть всех повыгонят взашей
с большим количеством фиктивных
ушей
троль убеждал присядьте на кол
споёт вам котик сирота
с колов рыдали над судьбою
кота
из оркестровой ямы ольге
сказал ударник о ля ля
не в смысле ноту просто ноги
хваля
мой дядя самых честных правил
когда не в шутку занемог
он потому и не шутил что
не мог
патологический анатом
в гипотэтическом миру
самозабвенно поклонялся
нутру
в краю берёз стою и знаю
что жизнь у смерти на краю
из лоскутков воспоминаний
крою
азъ есымь тьмы первоначало
азъ вездесущь и многолик
азъ заперт в каждом но не в каждом
в тайник