теперь берёшь барбитураты
прости ну этот порошок
и в чай две ложки размешаешь
милок
барон сказал не надо ядер
чем я к примеру хуже птиц
и в ствол загнал стальную пару
яиц
никто от смерти не спасётся
воскликнул леонард кокто
не будет вечных долбойобов
зато
как порошка добавлю в мясо
такая силища во мне
вот только жаль мешает ряса
во сне
привычно так арбуз надрезав
отпрянул в ужасе крича
с надреза кровь полилась струйкой
бычья
приходит ленин я с ночевкой
мы ляжем вместе в саркофаг
он переключит кавээн на
аншлаг
семь миллиардов на планете
как плодовита эта тварь
так уничтожь их что ж ты медлишь
мне жаль
обиженно надула щёки
хоть я и не при чём грустит
тогда леща и нежно в ушко
прости
чуть осень николай садится
на хлебобулочный комбайн
он очень любит его запах
дизайн
пред гробом тещи убиенной
нет радости в глазах моих
нет зря она критиковала
мой стих
аборигены вскоре сбились
со следа беглого кокто
переодетого агнией
барто
смеркалось на опушке леса
быстры мудры мокры быстры
атаковать село готовы
бобры
как мало пирогов в которых
олег с оксаной не причём
а пьёт живёт и умирает
в молочной ванной с лепестками
цветов в объятьях без одежд
валерий брежневых не чает
надежд
когда прекрасную елену
я ласково схватил за грудь
вот угораздило ж дебилу
икнуть
стрела летит над облаками
над лесом дальше над землёй
и славный путь бесславно прерван
ильёй
абрам уже почти что умер
почти что начал не дышать
но завещание воспрял под
писать
вот это хохлома и вязи
и старорусская резьба
от ваших вспышек покосилась
изба
хуярь частушки клим чугункин
интеллигентное куку
уже не разгоняет нашу
скуку
лежал аркадий у подъезда
вторые сутки как лежал
потом исчез наверно просто
сбежал
осадок истины болтался
в бокале горького вина
моя бутылка к сожаленью
без дна
десятилетний анатолий
вконец измученный хандрой
разклеивает фото деда
в плейбой
но что за улица простите
расспрашиваю детвору
не знают никакую цеткин
клару
волна поднимется цунами
нахлынет на берег крутой
потом обратно в море схлынет
со мной
тарас григорович шевченко
лежит на круче над днепром
погиб поэт насквозь пронзённый
бобром
зачем припёр его он тощий
зачем вопще его убил
ведь он поэт и сам ни дня б не
прожыл
а почему поэты рано
как мухи осенью все мрут
не понимал никак катани
и спрут
шекспир же на поток поставил
борьбы с проклятием процесс
и мёрли за него герои
из пьес
иду и вижу что за нафик
в моем саду ланфрен ланфра
а ланфр доволен восклицает
ура
запоем написав два тома
спешит к супружнице своей
глядь у него уж трое дома
детей