везде какая то засада
опять подсунули враги
тайком в кусочек шоколада
фольги
быть женщиной мечты несложно
дай мужику ведро борща
сто пирожков и оставайся
тоща
пишу читаю вышиваю
рисую время есть на сон
с тех пор как сгинул в унитазе
смартфон
опять лежишь хотя бы полку
ты прикрутил за жизнь свою
вздохнув встаю беру отвёртку
и пью
нанизываю бархатистый
мох на иголочки ежа
вот что я делаю от мира
сбежав
у нас есть две проблемы боже
вселенная почти мертва
и кто то стёр на диске папку
мир два
красиво скушать человека
искусство тонкая игра
учила молодёжь акула
пера
корабль тонул и боцман первым
стремился в шлюпку напролом
за что и был уволен задним
веслом
хоть что то делай гибнут люди
на что спокойствие храня
министр ответил ах увольте
меня
сказать по правде я напрасно
вас продырявила колом
но вы меня бесили целым
селом
вот мой отчет о зажировке
с шестидесяти двух до ста
позвольте мы вас направляли
на ста
во внутренних мирах оксаны
олег как бабочка летал
а утром стрингами закрыли
портал
в словах подружка няня кружка
невольно истина видна
влечёт поэта к няне чувство
вина
ты бился с нашими врагами
твой светлый подвиг не умрёт
войди в историю ногами
вперёд
так хочется вернуться в детство
и там покуролесить всласть
но главное назад вернувшись
не впасть
утопло всё картины люстры
остался плавать только мяч
так что титаничка пожалуй
поплачь
салат с шампанским на застолье
в одном ряду нашли приют
и робко спрашивает цезарь
ты брют?
я одинокими ночами
любил смотреть на твой портрет
пока с него ты не сказала
привет
и километыр был длиннее
и килограмм был тяжелей
всё в детстве по другому было
налей
официанта ждали долго
и назревал уже скандал
но он в итоге признак жизни
подал
сперва дюймовочка стеснялась
что муж её какой то жук
потом смирилась и решила
рожу к
мы целовались на поляне
среди подсолнухов и мят
там до сих пор немного воздух
примят
опять москву накрыла осень
внезапно как по волшебству
и в парках дворники скучают
листву
земля пропитанная влагой
трава укрытая листвой
обвитый диким виноградом
крест твой
мы уезжали восвояси
но воротясь из восвоясь
остались окончательно ос
воясь
я ставил между нами точки
тире растягивал робел
а ты взяла и удалила
пробел
прокрустинация оксаны
ей усекла карьерный рост
зато по всем проходит нормам
по гост
никто не сможет больше выйти
я нацарапал на стене
и бесы временно ютятся
во мне
ни доктора ни санитары
давно не говорят со мной
боятся знать собаки кто здесь
больной
всё начиналось как обычно
ночь улица фонарь апте
и я стыдливо тычу пальцем
вон те