Показаны записи 91 - 120 из 679
лежал в объятиях морфея храпя крича пердя потея
олег душил зухру подушкой и проносились перед ней все сны которые впитала подушка за пятнадцать лет
олег читает этикетку чтоб точно знать процент говна но этикетка в этом месте говном испачкана чуть чуть
примерно здесь сказал геннадий а мы глядим деревни нет и над заросшею грунтовкой туман клубится как живой
вблизи заброшенной деревни вокруг заглохшего авто в ночи танцует анатолий с метелью свой последний вальс
в кармане куртки чёрствый пряник что мама сунула тайком а я в тот день надела шубу и в ней ходила до весны
олег ещё не безнадёжен но к безнадёжности бредёт как одинокий путник к свету в окошке ведьминой избы
зато с шипящими порядок сказал оксане логопед с опаской трогая железкой её раздвоенный язык
купил детишкам педофила веду кастрировать а он так беззаботно скачет рядом глядит доверчиво в глаза
иван встаёт заходит в кухню и вдруг рождаются стихи он вилкой быстро колет руку и кровью пишет на стене
вот печень пьющего олега а вот непьющего петра и если б за рулём был пётыр сравнить бы их не удалось
олег хотел прогнать оксану но дом записан на неё хотел уйти но обнаружил что он оформлен крепостным
пальто твоё бомжихе отдал и тихо радуюсь когда мелькнёт у мусорного бака на твой похожий силуэт
старик на дереве хохочет а там под деревом внизу седая женщина рыдает и просит папочка слезай
олег скончался в восемь тридцать и не успел опохмелиться
часы уже пробили полночь и за воротами дворца мохнатый оборотень воет в одном хрустальном башмачке
давайте трахаться пореже а то ваш муш меня зарежет
олег боялся вида крови а на говно смотреть любил спокойным беспечальным взором но тут нагрянул геморрой
на белой праздничной лошадке прекрасный принц скакал на блядки
вы пили чай и ели кексик теперь с вас поцелуй и сексик
я предоставил в ряд издательств стихи про секс без обязательств
на сиськах и трусах чернила уроки видимо учила
на колобка напали сзади содрали шапочку штаны такая круглая одежда и пишется через дефис
куда ты в шапке из газеты сегодня холодно и снег сказала мать и протянула мне шапку из пяти газет
глеб пересчитывал пельмени и раза с пятого уже стал отличать их друг от друга и стал давать им имена
аркадий подкрутил настройки и вдруг прозрачной стала мать и голос стал какой то чёрный тягучий вязкий как гудрон
геннадий тренирует ногу чтоб выглядела как протез и чтоб в суставах не сгибалась и чтоб скрипела при ходьбе
любила сорок лет еблана страдала на и умерла на
в роскошной шубе из олега четыре дырки от ножа замаскированы умело под петельки и под карман
нет нет младенческое фото не годно для доски почёта