я жил тихонечко ржавея
но кто то бросил в щель гроши
заскрежетали шестерёнки
души
когда любовь переполняет
переливаясь через край
получше клапаны предсердий
задрай
пока не кончились патроны
стреляйте глазками в мужчин
потом придётся ставить сети
морщин
а если принц тебя обидит
поверь тогда ему конец
ведь я не крёстная а крёстный
отец
и ночь была как чёрный бархат
и было утро алый шёлк
а день унылым серым ситцем
прошёл
— Так это вы тот самый Вронский?
— А вы Каренин? Мне хана…
— Да, это я. Отдай мне Анну!
— Да на!
в помятой выщербленной миске
слились дождинки в озерцо
собака видит там не морду
лицо
я лишь тебя запомнил в цвете
всё что не ты черным бело
фотографическую память
свело
когда закончились букеты
и чувства стали не новы
я на разрыв с тобой решилась
плевы
когда нибудь я буду старой
ворчливой седенькой смешной
но будет звон его гитары
со мной
ты в темноте ещё прекрасней
и лунный отсвет словно грим
мы от синтетики и страсти
искрим
одна ужасная подробность
меня пугает с детских лет
что у меня внутри есть череп
скелет
в ночных нескрёбаных сусеках
тихонько стонут колобки
старуха точит при лучине
скребки
у вас какой то пал иваныч
неинтересный некролог
бедна и линия сюжета
и слог
ты покрывалась как вуалью
пунцовым девичьим стыдом
когда я мчал тебя на тройке
в роддом
я самый старый из живущих
немудрено что весь зачах
я помню даже лимпиаду
в сочах
я шёл к зубному а навстречу
шла королева королев
и чёрт меня попутал крикнуть
фифеф
ты говоришь я бесхребетный
мне неприятен твой намёк
я ж неформальный лидер класса
амёб
я неликвид на брачном рынке
жизнь написала на лице
что бита крашена и впарю
прицеп
подходят шевелят губами
стучат тихонько по стеклу
нам всё равно мы равнодушны
к теплу
я продал смех однажды чёрту
и даже если веселюсь
то получается похоже
на блюз
сочёлся незаконным браком
стою без сердца без руки
друзья в слезах несут букеты
венки
начало угольный набросок
потом пастель гуашь акрил
финал на рельсах кто то маслом
разлил
предельный уровень разврата
я перешла давным давно
теперь обратно превращаюсь
в бревно
шелка волос и бархат кожи
две три жемчужины зубов
кладу сокровища в шкатулки
гробов
марине снится анатолий
и с ним слиянье микрофлор
а муж подсматривает в ухо
он лор
ты угадал у нас под юбкой
сидит литературный негр
и добывает вдохновенье
из недр
мне тренер предлагает спарринг
его хватаю за грудки
а у него там чёрный пояс
чулки
раздвину вашей атмосферы
тугие плотные слои
в окошко щупальцами кто там
свои
мы привередничать отвыкли
пускай прилизан редкий букль
и нам неважно трудовик ли
физрук ль