нас не пустили в караоке
а ты возьми да и запой
инициировав охраны
запой
а вы могли бы жить с татьяной
когда на кухне каждый день
летят вам в голову гранаты
арбузы вилки и ножи
купила омуля алёна
и жрёт сырым куда алё на
намазала на тело сала
мужчин голодных привлекала
владею техникой бельканто
вяжу носки читаю канта
на марсе тоже океаны
они качают на волнах
голубоватое сиянье
звезды по имени земля
не имея яда
сильно не тужи
счастливы с гадюкой
иногда ужи
у ковалевской вероятность
услышать я тебя люблю
асимптотически стремилась
к нулю
отчётливо из поднебесья
вещает голос громовой
обед готов уже олеся
домой
а в киеве осеннем солнце
сияет в небесах паря
но девушки не в мини-юбках
а зря
да стань я хоть рыбой преклонных годов
да хоть бы минтай или палтус
на всё я готов поменять не готов
статус
крутят ось медведи
чтоб скорей она
мне сказала утром
да пошёл ты на
я не виноватый
что внутри я пуст
в этом виноват не
читанный мной пруст
будет домогаться
вижу по глазам
спрячу я подальше
свой арам зам зам
ну здорово утро
непросыпное
ждёт меня работа
ненасытная
нетрезвый игорь дед морозу
прям у порога говорит
послушай дед оставь снегурку
вали
зима и ночь альянс не кстати
лежу от холода дрожу
и никакого нет во мне ку
ражу
непал непалец и непалка
на дровнях обновляют путь
фигня какая то неважно
забудь
как беспечный ангел
пропылю вдали
мне меж ног ямаху
кольщик наколи
мячиком разбили
над столом плафон
позитивный в доме
без айфона фон
простой фотограф из домбыта
достал из кофра объектив
и сняв корону и колготки
ему принцесса отдалась
руки пахнут хлоркой
маска вместо рта
вот она какая
бедности черта
солнышко родное
как наваришь щи
на диван вконтакте
ты мне сообщи
наш президент раздам кальмаров
он за свободную чечню
а в тивилизоре вам крутят
фигню
аркадий выпил милдроната
и легче всемеро лопата
не могу обратно
я распаковать
что запаковали
на озоне мне
залились весёлым
звоном бубенцы
мы в одной упряжке
в разные концы
олег другому вырыл яму
и угодивший в яму вор
терпеть не может поговорок
с тех пор
поднимая спящих
криками аврал
босс уже к обеду
грыжу наорал
умри но тихо чтоб ни звука
чтоб ни агонии ни мук
вскричала теща и раздался
лишь пук