я сходил на тренинг
и теперь не прост
стоил сорок тысяч
личностный мой рост
в наполеона жозефина
вонзила острие ножа
и до последнего проела
коржа
пропиши мне доктор
счастия укол
чтобы смысыл жызни
сам меня нашёл
не уродилась для греха ты
оденься и пиздуй из хаты
вернуть своё детство и молодость мам
для нас непосильное бремя
волнами стекает по впалым щекам
время
цветёт и пахнет зинаида
сводя с ума весь барнаул
я тоже каюсь не сдержался
нюхнул
хочу большие имплантанты
ведь натуральное своё
напоминает просто точки
над ё
достаточно бредить твердить о судьбе
равнять её с одри и тони
вот ты ей звонишь но она то тебе
звонит
седая мать в руках дрожащих
несет кастрюльку с молоком
за нею кошка неотступно
идет по млечному пути
и ушки врозь и глазки в кучу
фигура как у пикачу
какого чёрта я такую
хочу
к синицам склонность вышибали
манящим клином журавли
а мы купили крокодила
а он возьми и убеги
все б хорошо но кот без задней
ноги
оксана в плацкарте лежит на боку
с улыбкой от уха до уха
и едет от однообразия ку
куха
иных уж нет а те далече
кто ножки мне кидал на плечи
в лучах зари переливаясь
катились слёзы по лицу
а жизнь неспешно подходила
к венцу
онегин я с кровать не встану
из страны оленьей
уж который день
мне не шлет приветов
мой лесной олень
час сижу и пялюсь
в точку на стене
это понедельник
прошагал по мне
в фойе лоза достал гитару
и с криком спешиал фо ю
запел но это безразлично
фойю
да я не от хорошей жизни
стал пекарем сказал олег
напишешь кремом заебало
и сразу легче на душе
я перед школою рыдаю
вновь на учебу нажимать
долбить физмат долбить артикли
яжмать
я никогда не видел мёртвых
поэтому был потрясён
когда ты подошла вплотную
и посмотрела мне в глаза
гертруда в полвторого ночи
сказала басом есть хочу
и сбросивши с кровати мужа
умчалась в кухонную даль
так нежно устрицы пищали
с шампанским в горло уходя
король артур не впечатляет
зато как сыграны остро
моргана фримана и мерлин
монро
я спутал время и пространство
у всех года идут вперёд
а у меня зигзагом влево
и ковыряются в носу
между нами дебри
непролазные
мы с тобою виды
слишком разные
в лесу стемнело бедный пришвин
жуёт от голодухи куст
но скоро куст его проверит
на вкус
однажды вырвавшись из плена
чернильных лап кромешной тьмы
мы оказались совершенно
не мы
евгений часто представлялся
столичным дамам как олег
ладошкой скомно прикрывая
инициалы на груди