за день рождения за встречу
за милых дам за денег воз
так незаметно к нам крадётся
цирроз
ранимый трепетный мужчина
не может сделать холодец
он плачет вспоминая ноги
любимой женщины своей
пятнадцать мёртвых николаев
я положила на сундук
и ни одной бутылки рому
и никакого йохохо
пусть кляп во рту в оковах руки
но я свободу прокляну
живя у собственных иллюзий
в плену
усталый волк придёт с работы
наденет чепчик и очки
и улыбнётся вспоминая
бочки
шампунем с силой лошадиной
глеб мылил голову ежа
ёж ускакал взмахнув кудрями
и ржа
учил аркадий попугая
словам аркадий молодец
но попугай запомнил только
давай скотина говори
вот эта кнопка превращает
полковника обратно в тор
та тор в полковника а эта
повтор
морфологическим разбором
терзала ты мои слова
как баба жуть но как филолог
права
вдохнуть бы полной грудью жизни
поймать бы смысл её и суть
короче в пятницу нам надо
бухнуть
давай закончим обниматься
и счастьем радовать народ
у нас же все таки не свадьба
развод
из воздуха возник геннадий
он залпом выпил майонез
и сообщив прогноз погоды
исчез
бог каждой твари дал по паре
и грешной твари и святой
а нам провайдер дал по паре
витой
пришол к хорошим умным людям
плохой горбатый человек
и сразу как то распрямился
и взгляд чуть чуть добрее стал
семь пятниц на неделе плохо
но понедельников страшней
мои берёзы грёзы слёзы
моя страна нана нана
нет я такое петь не буду
нет игорь яковлевич нет
а если будешь делать даму
то я ребра тебе не дам
грозился нетрадиционный
адам
как только чуть теряешь форму
вылазит содержание
олег поцеловал семёна
воздушным поцелуем в торс
тот не заметил только место
рукой в мазуте почесал
помимо бед чужих на свете
есть и другие радости
сплетя из лиан и клыков мишуру
доев крокодиловы кости
танцуя под пальмой поют ойжару
гости
о неземной любви к лягушке
поэму пишет в стол иван
а значит секс сегодня тоже
в диван
е два сказала тихо лошадь
а ёж ответил воркута
ведь там тепло хотя и буква
не та
йен гиллан выйдя из диппёплов
забросил в море свой парик
а рыбка молвит йен ты супер
старик
окей май пипл вздохнула рыбка
я камни превращу в зерно
а море красное в сухое
вино
напрасно вия звал метался
сходя от голода с ума
не отыскав из круга выход
хома
жена ушла а я остался
не забрала меня с собой
от безнадёги и упрёков
в другую новую семью
вениамину стало похуй
с тех пор он вечно молодой
бредёт бесцельными путями
между бесцветными людьми
когда со мной все согласились
я вдруг подумал что неправ
и тут же им сказал об этом
и согласились все вокруг
давай поговорим про доски
мне восемнадцать долгих лет
про них во время терапии
не разрешали говорить