мы уходили на свободу
мы рвали души из оков
швыряя под ноги погоне
пустые мёртвые тела
сказал учтиво проходите
добавил только после вас
и вот стою а жизнь проходит
и не кончается никак
пройдясь степенно по перрону
ты возвращаешься в купе
в руке кулёчек из газеты
от вишни вымытой намок
инесса пахнет шоколадом
изольда пахнет молоком
эльвира как всегда гусарским
полком
нет не горит вздохнул булгаков
спрошу у гоголя схера
быть может рукопись немного
сыра
тебя увидел в контр ажуре
сквозь солнца зимнего лучи
ты как нектар несла анализ
мочи
горда успехами своими
и за высокий мой айкью
сижу по вечерам на кухне
и пью
главбух собрал своих агентов
составьте списочек пока
чья левая вчера чесалась
рука
плакатными буквами им на двери
фломастером как на афише
пишу невзирая на зависть внутри
соседи ебитесь потише
мочалкин блюз почти не слышно
в туманах питерской весны
и постаревшие мочалки
грустны
я понял что пора закончить
дела давно минувших дней
и стал старательно не помнить
о ней
вы думаете что родились
что вы живёте много лет
а мир на самом деле богом
был создан пять минут назад
не грех унынию предаться
когда дела совсем плохи
но лучше вспомни про другие
грехи
нам на галере безразлично
гетеро гомо или би
умерь потребности и просто
греби
я борщ кричит аделаида
и николаю лезет в рот
а он воротит морду мордо
ворот
у египтолога ивана
мумифицированный тесть
казалось бы ну нахер нужен
но есть
заветная мечта есть с детства
гонять по небу на метле
но адекватностью прижата
к земле
в кружок собрались пацыфисты
и спорят если ты убил
неосторожным словом песню
убийство это или нет
свет одинокого причала
конца пути не означал
причалы это лишь начало
начал
я прячу мёрзнущую осень
под свежий снег и толщь листвы
туда где старенькое лето
весну качает на руках
есть вероятность пять десятых
что дверь открыв с вопросом кто
увидишь там кентавра в полу
пальто
борис сказал зухре ну хватит
нам петь о всяческой фигне
иди ко мне уже мой поезд
в огне
сидит одна вторая марьи
и наблюдает дробный мир
приходят три седьмых ивана
садятся рядом невзначай
давай останемся друзьями
натан брюнхильде говорит
давай беседы и прогулки
не будем сексом омрачать
евгений вдруг себе представил
что завтра в мире все умрут
сидит в углу и тихо плачет
а сделать ничего нельзя
на карте мира поместились
шесть миллиардов человек
а мы в трамвае номер восемь
не можем чтоб локтём не ткнуть
большая кружка капучино
ещё пирожное буше
и наплевать что он нагадил
в душе
из цирка выходили в город
пропахший поздним ноябрём
и молча шли под фонарями
не заслоняясь от дождя
искусствоведу снится город
да что там город целый мир
которым правят геростраты
большая дружная семья
искусствоведу снится море
мохито пальмы и песок
а почему а потому что
искусство в печени уже