из семерых осталось трое
добрыня лёшка да илья
про остальных не сохранилось
былья
комета пролетела мимо
аркадий тихо говорит
а у меня семь миллионов
кредит
с утра рычит на гешу лёлик
шоб в чёрном море ты утоп
шоб в мире моды не вошёл ты
у топ
страшней всего когда картошку
пришол копать на огород
а там шустрее оказался
народ
олег взойдя на эскалатор
привычно смотрит в чей то зад
своим чужие ощущая
глаза
сэр генри видя как дворецкий
свечой подал в окошке знак
на берримора всех повесил
собак
рисуешь солнце море пальмы
ну просто райский уголок
жаль я в твоей картине мира
мелок
получен sos от робинзона
жду помощь с пятницей беда
постскриптум очень агрессивна
среда
как погляжу у вас тусовка
неподобающе пошла
и я погромче хлопнув дверью
зашла
мораль пришла домой к крылову
стоит закутана в плаще
коса в руке глазницы впали
вопще
как жить хоть ты скажи журавыль
тот с неба мне курлы курлы
потом подумал и добавил
курлы
прости мой друг но я устала
от одиночества в сети
и в небо к стае упорхала
прости
я не люблю своих собратьев
пускай они меня простят
предпочитаю им жирафов
лосят
сейчас вас отымеют в анус
а после в половую щель
и ниже подпись нострадамус
мишель
лицо у гюльчатай открылось
и поглотило вертолёт
петруха ссыт но виду не по
даёт
не зли меня моя родная
какой такой сякой фэншуй
мозги уже засрала рифма
про член
в чулане в тёмном уголочке
лежат зародыши картин
зародыши кистей холстов бу
ратин
хыдыщ и в комнату вбегает
одетый в черное омон
меж мной и ними только потный
мамон
висит на тонкой плодоножке
самоубийца николай
на этом месте нужно плакать
вступай
она шпионила для немцев
пересылала чертежы
а немцы ими простилали
коржы
аполлинарий банк ограбил
украл табличку "мокрый пол"
и по следам его идёт ин
терпол
мой петербург жемчужно серый
разбудит робкая заря
шпиль засверкает над невою
паря
несуцца лоси на опушку
к оглобле соли где в прайм тайм
их ожидает таз текилы
и лайм
меха гармошка растянула
и к травматологу идёт
бабульки молча пропускают
вперёд
забытых истин нам дороже
ряды бутылок ведь оне
хранят все то что мы забыли
на дне
в момент кровавого рассвета
и убывающей луны
писал я лезвием на теле
руны
я расстерялся как игрушки
под вечер в комнате большой
но отыскался я привязан
душой
когда её избранник новый
туда сюда водил за нос
у задницы был трёхметровый
занос
упав в объятия канавы
молчу внезапно осознав
нет ничего уютней сточных
канав
я был матрасом в прошлой жизни
валялся в потолок лицом
покуда мать не продавила
с отцом