Непонравившиеся пирожки
Показаны записи 20581 - 20610 из 50352
когда семён запел смуглянку
утёр слезу украдкой за
перегородкою зеркальной
седой директор цэ рэ у
олег с протянутой рукою
стоит у церкви и молчит
проходят мимо атеисты
никто руки не подаёт
ещё на день мы стали ближе
не в смысле например к весне
а так как небо может к морю
приблизиться чтоб совпадать
я не выбрасуваю хлеба
а крошки пальцем соберу
и в рот кладу меня учили
что хлеб выбрасывать нельзя
когда муму в большом давали
из всех присутствующих там
по настоящему заплакал
в конце один григорий лепс
я шла к тебе и автостопом
я подбирала по пути
в живот детей и в связки песню
и вдохом выдохи цветов
чего ты стерва привязалась
кричал на таню в речке мяч
и всё пытался ртом беззубым
ей пуповину перегрызть
варенье джем сказала ева
а также сидр сказал адам
из шорт прозрачных извлекая
змеиной кожи портсигар
олег художественность слова
привнёс в балетный коллектив
и наболевшее отныне
не нужно больше танцевать
как хорошо в жару под вечер
стоять с друзьями у ларька
и пить из первой кружки пиво
сдувая пену на траву
в уютной маленькой квартире
отрезанной от всех миров
мы у окна держась за руки
стоим и смотрим в пустоту
привет семен я пуля дура
и я сейчас в тебя войду
хотя должна была в никиту
но он такой хорошенький
на кладбище осенних листьев
возводит хмурый серый дождь
мемориалы летних радуг
в недолговечных пузырях
семен петрович конденсатор
он накопив в себе заряд
потом выходит ночью в город
и разряжается в людей
я сплю лет семьдесят обычно
и утром свеж и полон сил
а тут проснулся сорок восемь
темно и страшно вылезать
несуществующих животных
боюсь я встретить в темноте
ведь их повадки неизвестны
а вдруг оно кусается
он был трагическим актёром
так долго что уже не мог
в обычной жизни быть счастливым
пока не начинал страдать
одной фрезой все восемь пальцев
ну брат нашел чем удивить
вот николай тот мог а это
у нас умеют все в цеху
а с эротическим подтекстом
ты можешь с мамой говорить
сказала сухо директриса
и зарыдала не таясь
расфокусированным взглядом
оксана наблюдает как
на фоне смутных очертаний
кружится тополиный пух
я убиваю человека
а человеку всё равно
как может быть лишь человеку
который был хоть раз убит
я надеваю балаклаву
и захожу тихонько в храм
иду к иконе пусси райот
в толпе таких же как и я
обезображенный любовью
он стал угрюмым звонарём
звонит ночами непрерывно
и хрипло дышит в телефон
растерянно хожу по дому
пытаюсь отыскать ежа
куда же я его засунул
быть может в шкаф да нет не в шкаф
привычно в зеркало заглянешь
и вдруг застынешь осознав
как подросла и повзрослела
недавно крохотная смерть
везде куда бы ни зашёл я
есть пара тройка человек
с которыми вполне возможно
мне не о чем поговорить
поскольку зайцы заболели
работать зайцем будет ёж
ежа подменит обезьяна
а обезьяной буду я
с того двора кричали зоя
а зоя тут была со мной
на женский голос вся сжималась
и расслаблялась на мужской
вот и прошло сто лет с тех пор как
я эти строчки написал
и я сейчас седой и мудрый
могу спросить а нахера
я к вам через четыре года
приду в обличии крота
асфальт взломав перед подъездом
там где песочница сейчас