Старые пирожки — Страница 256

Самые старые пирожки в архиве Поэторий - стишки: пирожки, порошки, депрессяшки. Читайте произведения в хронологическом порядке от самых ранних. Страница 256.

Страница 256 из 1874 | Всего произведений: 56 207
я в дамской сумке обнаружил среди прокладок и помад своих два глаза челюсть мамы и чьюто ногу с ремешком
в вагоне пахло мухобойкой кукушка квакала крякря насыров ехал из тамбова простой обычный человек
всю ночь для нас ориентиром служил бывалый метроном удач свидетель и провалов он три четвертых отбивал
от вас не смог глаз оторвать я так плотно крепятся они а вы такой казались хрупкой что инструменты я не взял
когда внутри сосиски тесто то значит мир сошёл с ума и вывернут вокруг сосиски теперь вот этот самый мир
я недалёк и примитивен но только я пишу стихи а в остальных аспектах жизни я быдло также как и все
никто не вспомнит про героев которых рембо перебил телефонисток что старались звонок злосчастный передать
степан был молод и рассеян командированный в париж он плюнул на советы старших и город рассмотрел впритык
смотрю фотоальбом вот дети играют в комнате моей а вот балкон а вот наш дворик а вот асфальт мои очки
я полюбила человека и он все все мне рассказал и показал мне тех мерзавцев что так обидели его
пельмени с соусом из мыла я ем а съев их окуну в тарелку где лежала пища лицо ладошки и жывот
пельмень затих в своём пакете закрыл глаза и перед сном подумал о далёких странах и о кастрюле с кипятком
из безобидных увлечений навроде выстрелов в мишень я вырос надо же оставить хоть что нибудь после себя
под барабанный бой танцует душа поэта на песке а мимо проплывает лондон полоний стынет не ветру
не тот даос кто знает дао и кто в гармонии живёт а тот кто ничего не знает и даже то что он даос
разбили лагерь чорнонеры причём на мелкие куски потом забрали все салюты и никому не отдают
когда шаинский тоже станет всего лишь мертвый музыкант он улетит в то место рая где композиторы руси
после второго отделенья мне стоя зал рукоплескал когда сыграл на камертоне токатту баха ре минор
хочу я стать беспозвоночным тихонько в сырости сидеть и избегать прямого света поэтов участь и актрисс
я гравировщик аниматор я сделал кладбище живей теперь синхронно равномерно моргают мне портреты с плит
©zh
шаинский в ад заходит смело и сам садится за рояль а с двух сторон мацуев басков и волочкова посреди
мы были юны и беспечны мы ели в детстве жолтый снег теперь врачи глаза отводят когда мы задаём вопрос
мелькнет забытый полустанок вздохнет усталый проводник заварит кипятком полоний и пассажирам понесет
кормильцев рядом с литвиненко под белоснежной простынёй лежат в кроватях не моргая и рядом с ними куча мест
чтоб не напутал чорный доктор тем кто собрался и готов кладут на краешки кровати четыре шапки из фольги
сильны врачи в халатах белых но их усилия пусты когда приходит к пациентам в халате чорном чорный врач
я доска я лежу на складе и позже в мебель превращусь как превращается в ребёнка в утробе мамы эмбрион
целуя мягкими губами я уходил кудато в ночь и там в ночи потом подушкой и одеялами шуршал
отрезав ноги волочковой залив в рот баскову свинца культурный мститель скушав твикса идёт мацуева искать
нужны рекламные проспекты сказал весёлый олигарх и вот уже проспект не невский а абрамовича проспект