глеб в фиолетовой жилетке
оксане шепчет зульфия
оксана ищет глеба взглядом
но тот уже надел пальто
как утро добрым не бывает
а кто скажите вновь и вновь
нас угощает миллиона
ми кофь
в дом заходит доктор
он как все врачи
но в руках ягненок
ласково молчит
купил арбуз полниколая
за то что николай всю жизнь
был жмотом и всегда на рынке
по поларбуза покупал
олег купил сухую воду
чтоб не мочить себе манту
я хозяин полный
слову своему
думает герасим
про своё му му
внесли колбасные обрезки
ты спросишь где же колбаса
и оскорбишь вопросом этот
самостоятельный продукт
глебу захотелось
поломать шаблон
бросился под поезд
вместо анны он
родная я с друзей оравой
гулял всю ночь но лишь направо
оксану принимали люди
за стол за вазу за окно
и только пьяный анатолий
в ней человека разглядел
люблю читать про космонавтов
уже все книги прочитал
приходится пока от скуки
про астронавтов гребаных
вегетарианец
ест в лесу обед
бережет животных
мухоморы нет
не зовут подруги
в гости и в кино
потому что все на
кладбище давно
я в женский бы играла теннис
коль не кадык кабы не пенис
охладели чувства
страсти ураган
обанальном сексе
думает степан
звездою местного паркура
я стал бы если бы не фура
на марсе бабы трусоваты
там нет коней не строят хаты
как на сенокосе
запоет матвей
заиканье лечат
месяц у детей
семен погиб спасая жопу
и на могиле у него
большая мраморная жопа
символизирует печаль
хлебают грязь не видя света
традиционно корешки
а наверху цветут и пахнут
вершки
узкими все двери
маленьким диван
стали постепенно
от сердечных ран
тебя любила безответно
ты безвопросно позволял
седой оксане не докажешь
что принцев хватит не на всех
ей фея в детстве подарила
слепую веру в чудеса
маятником жизни
тюкало петра
на родной работе
с раннего с утра
зоя и оксана
молоды душой
это плюс признаться
очень небольшой
враги от ног украли тени
и привязали вместо них
два чорных бархатных матраса
а в руки сунули букет
выбираю фото
я брэд питт кровать
нажимаю кнопку
опубликовать
у супермаркета бандиты
зажав аркадия в тиски
отбили у бедняги печень
трески
я рожден в рубашке
мамою родной
хорошо что в белой
жаль в смирительной
утратив в жизни половинку
пингвины гибнут от тоски
другое дело похуисты
носки