был нежелателен ужасно
олег для собственных волос
но как они ни избавлялись
отрос
часы старинные нам боем
в квартире создали уют
но так соседи недовольны
что бьют
плывёт бревно в открытом море
назло опасностям в грозу
но помнит как спокойно было
в глазу
хотел замять постелью ссору
а ты мечтала о другом
и предложила мне остаться
врагом
в авоське тикало плясало
чихало ело колбасу
какую всё же ерунду я
несу
досталось мужу при разводе
двенадцать клетчатых рубах
а мне всего лишь однотонный
майбах
твой муж зухра сердит и мрачен
и ожидает рост рогов
не нужно больше новых фото
с югов
однажды станет вдруг не важно
всё то чем дышим и живём
не будет больше новых фото
живьём
ещё по зимнему одетый
из магазина тащишь снедь
а на душе стабильно стало
веснеть
уроки стильного стриптиза
я отложила но потом
меня ему учили в классе
шестом
весенним днём скуля у двери
грызут ботинки от тоски
хозяйкой брошенные дома
коньки
я засыпаю землю белым
как предсказуемый стратег
и жду когда весна наступит
на снег
оксана глебу говорила
любимый потерпи хоть раз
я не умею наряжаться
за час
взамен ненужных разговоров
и невротической возни
встревожь молчанием и взглядом
казни
я вспоминаю летний вечер
ремонтный цех пустой ангар
тебя одетую лишь в лёгкий
загар
ходить не надо на работу
захочешь громко песнь запой
олег познал значенье слова
запой
черта почти неразличима
а я стою у той черты
перешагнуть не в состояньи
чур ты
внутри бушуют ураганы
глаза горят томится плоть
земля оттаяла и скоро
полоть
с таким убойным огнестрельным
с таким тяжёлым ножевым
олег напрасно притворялся
живым
я наряжаюсь рюмкой водки
и колбасу кладу на хлеб с
тоскою недоумевая
где лепс
считая битые тарелки
сервиз мечтал дождаться дня
когда из космоса ворвётся
родня
была придавлена к кровати
я в состоянии хмельном
но из последних сил боролась
со сном
на репетицию диеты
возьмите лук морковь и нож
а сало мне от аллергии
на зож
ты приходил под утро пьяный
молил последний раз поверь
и я опять тебя впускала
я ж дверь
на первомай повсюду слышно
ура труду ура труду
что напрягает всех живущих
в пруду
щенки прогрызли дверь и домик
промёрз от пола до стропил
хотя герасим регулярно
топил
брат получает по наследству
участок с новою избой
а мне владение досталось
собой
стоим на эйфелевой башне
и ты про смерть мне говоришь
на край кивая мол увидел
пари ж
не прошибить мне эту стену
из недомолвок и разлук
но разбегусь на всякий случай
а вдруг
участок с парком над рекою
был украшеньем этих мест
но мэр на нём поставил дачу
и крест