на душе тоскливо
дождик льёт стеной
фетровая шляпа
плачет надо мной
вовремя очнулась
от любовных нег
все твои признанья
прошлогодний снег
в космос мы заслали
звездолёт с земли
чтоб на шелезяке
яблони цвели
я живу обиды
глубоко храня
те кто дышат счастьем
не поймут меня
лыжный шлем надену
тюбик пасты съем
вот тогда с орбиты
съеду я совсем
из окна с шестого
жуткий яйцепад
петь тебе не стану
больше серенад
на обед толкаясь
и без лишних слов
глеб идёт как крейсер
в семьдесят узлов
глеб решил побриться
раз за много лет
только дикобразов
не берёт жиллет
хватит мне на уши
щебетать в тиши
новое придумай
место для лапши
мне принёс волшебник
эскимо пятьсот
и теперь не лезет
морда в ка семьсот
я в последнем акте
в первую гастроль
отыграл паршиво
табурета роль
залились весёлым
звоном бубенцы
мы в одной упряжке
в разные концы
как беспечный ангел
пропылю вдали
мне меж ног ямаху
кольщик наколи
не украсит даже
йоркширский терьер
плоский неказистый
танин экстерьер
свежею как роза
буду поутру
если буряками
харю я натру
булки из крапивы
нынче попышней
станет харя кришней
и ещё кришней
нас у самовара
только два лица
почему в нём трое
отражаюцца
где б достать для зинки
кружевных трусов
шоб на них был крепкий
верности засов
кто орёт над ухом
мне земля земля
тех в открытый космос
скину с корабля
ночью просыпаюсь
на плече нога
слава богу сильвер
думал что яга
мне на дискотеку
хищный макияж
нарисуй художник
вот тебе гуашь
всем кто вслед мне дура
крикнуть норовит
придаю с разбега
неприглядный вид
продаётся новый
спиннинг и крючок
к ним ещё в нагрузку
старый мужичок
дюрекса запасы
я беру в полёт
может хоть на марсе
с сексом повезёт
бороду до пола
отрастил и вот
я теперь ходячий
старый анекдот
видно айвазовский
об девятый вал
и кистей и вёсел
много обломал
треснулся раз десять
лбом об твой порог
чтоб понять каков он
болевой порог
злой ворчливый хмурый
я брожу весь день
и меня боится
собственная тень
провожу в деревне
каждый выходной
на башке подойник
в кирзачах надой
вот и потеплело
ярче солнца луч
и поплыло тело
из версач и гучч