на нашей старой судоверфи
вчера на час включили свет
и кто то даже будто слышал
звук корабельного гудка
мы произошли здесь
все от кенгуру
дарвин ошибался
я с нево ору
головой убьюся
насмерть об сосну
потому что долго
очень ждать весну
девочка запомни
если нет коня
значит принц подделка
значит принц не ня
мне улыбнулась незнакомка
напротив севшая в метро
и я швырнул на всякий случай
в неё большой кусок самсы
не каждого предмета ценность
вам передаст фискальный чек
билет был дорог на титаник
и был бесплатен на ковчег
как увижу сырник
у меня внутри
радостный играет
сразу эм пэ три
арбузы слушают шаинский
берет тональность до мажор
и чуть похрустывают корки
от удовольствия у них
бог соберёт планеты в ящик
протрёт космическую пыль
от человечества оставив
лишь быль
на озябшей кухне
выпью вискаря
под скоропостижный
приступ октября
война закончится улягусь
в полынный плен спокойных трав
и посиневшими руками
достану пулю из виска
осень наступает
дождик за окном
антидепрессанты
омномномномном
я иисус сказал геннадий
мы знали что не иисус
но кто то должен в половодье
ходить за солью и мукой
глеб лежит красивый
хоть в кино сними
лучше чем при жизни
просто ми ми ми
мне под одеялом
сухо и тепло
шелестеть конфетой
осени назло
тень ощетинившись осела
от боя башенных часов
в сердцах отбросила олега
и скрылась в середине дня
смотрю в окно и вижу плахи
стоят по самый горизонт
а вместо горизонта ржавый
топор уперся в небеса
жалуется дворник
мол бесстыдники
сыплются из окон
суицидники
давай кормить с руки медведок
ведь настоящий земленавт
всегда разделит хлеб со всеми
с кем делит рыхлый чернозем
война закончилась и нужно
косить и сеять но рука
непроизвольно сокращаясь
все так же тянется колоть
олег министыр земляники
семнадцать неспокойных лет
он будто бы над ниагарой
идет по лезвию ножа
аркадия рожали в поле
под тихий шепот робких трав
и пуповину перерезал
ему случайный богомол
заходит в гости че гевара
к гагарину в красивый дом
и говорит пойдёмте юра
петь группу крови пить вино
внутри трамвайного вагона
прекрасно слышен сердца стук
большого города по венам
которого бежит трамвай
корабль отплыл не оставляя
следов на мраморной воде
и ты швырнула горсть черешни
в трюм дурно пахнущим рабам
земля куда то подевалась
давно не слышен шепот трав
и мрак ползет неумолимо
под окна третьих этажей
тридцать три коробки
грязных денег в год
отмывает в среднем
опытный енот
хитин молочного скафандра
полупрозрачен в свете звезд
и первый вакуум бескраен
и беспробудно молчалив
таких обильных звездопадов
не знали здешние места
теперь все генерал майоры
у нас включая грудничков
беру билет на долгий поезд
смотрю как тянется пейзаж
как время обретает вязкость
и превращается в желе