в глазах медведя я наверно
по совокупности примет
напоминаю очень странный
предмет
емеля слез с печи на лавку
сидит облеплен чешуёй
чтоб не попутали случайно
с ильёй
неважно что уже не склеить
моей разорванной души
я не виню тебя ты только
дыши
пришёл поэт однажды к дубу
а там в ветвях сидит мутант
и не захочешь а напишешь
диктант
крестьян по осени считают
сказал загадочно толстой
цвела смородина шёл месяц
шестой
е два сказала тихо лошадь
а ёж ответил воркута
ведь там тепло хотя и буква
не та
на крайнем севере иные
каноны женской красоты
ты всех милее если толще
унты
по математике малевич
всегда был как то слабоват
за исключеньем возведенья
в квадрат
с утра жалеет храбрый витязь
пошто хлестал пале рояль
и вспоминает он емеля
илья ль
вот одиссей вернувшись в гавань
бежит домой покинув порт
а там жена и друг и оба
без порт
весёлый плотник у дорожки
покуда всюду беготня
сидит препятствия спортсменам
чиня
главврач ругает санитара
а тот стоит ни мёртв ни жив
в мольбе напрасной чьито руки
сложив
на батискафе две проблемы
иссякнет скоро кислород
и перекрывший шланг подачи
урод
боишься старости не бойся
там вкусный чай уютный плед
нет суеты нет зим холодных
и лет
берёзки пробуют несмело
на вкус февральский небосвод
на речке первый появился
освод
вновь перечитываю письма
что мне писал когдато ты
сажусь к камину и сжигаю
мосты
гимнаст на набережной падал
в попытках сделать пару сальт
но раз за разом поднимался
асфальт
бухает фрейд с наполеоном
базар не клеится никак
и зигмунд понял собутыльник
коньяк
с трудом я вижу краски мира
изза кустов шикарных роз
наверно я ещё не слишком
пророс
стук в дверь и голос вам доставка
закуска к красному вину
ну мы конечно же пустили
слюну
поэт клянёт напропалую
лозу и прочих окуджав
и вдаль уходит грустно рифмы
поджав
скажите холмс а как вы жили
всё это время без жены
элементарно ватсон связи
нужны
евклид стоит на перекрёстке
со всех сторон бегут жлобы
с непараллельными кусками
трубы
ю донт ми тыкать ваши палцы
унд кайне нукать не запряг
и тут сусанин понимает
поляк
приматы молча жрут на ветках
и самый развитый примат
сказав тупицы вдруг сорвался
на мат
я стал фотографом случайно
за неимением идей
и на тверской снимал столичных
людей
ругались ангелы и бесы
что есть научный атеизм
ушли в себя в итоге эти
те из
вчера решился чмокнуть турман
теперь лежу иссиня жёлт
непредсказуемы приходы
траволт
матросам выкосила зубы
за день свирепая цинга
и лишь старпому капитана
нога
намедни сашенька прочла я
твой новый стих такой отстой
элементарно няня это
толстой