жил безопасно и уютно
никак не думал что убьют на
вот ты как капитан скажи мне:
зачем водить туда суда?
перед посадкой пристегните
ремни госбезопасности
руками голыми разрою
пусть пальцы в кровь пусть ночь без сна
под снегом где-то там должна быть
весна
да будь хоть трижды из канзаса
он эту пыль здесь не продаст
хотя давай еще разочек
про даст
создатель нервничает мнётся
то так то этак подойдёт
не знает как начать оксану
вот хоть выбрасывай ребро
оксану взяли после пьянки
а иннокентий был предвзят
я выточил пятнадцать нокий
из брёвен вместо трёх пинокий
олег вы слишком многогранны
от боли морщилась зухра
- ну что, петрова, всё, идите
- нет вы сначала доебите
катапультировался тайно
на высоте автопилот
да сколько вас в том самолёте
пило т
ой мам я больше так не буду
не тычь иголкой в куклу вуду
олег с оксаны на полянке
срывает прочь за вещью вещь
поближе пришвин подползает
он клещ
уж вроде море отпустило
и в справке от врача печать
что капитана получилось
зачать
клонилось солнце к горизонту
клонилась ива в липкий ил
генетик глеб чего то тоже
клонил
крестьянин обновляет виндовс
враг вдруг в рагу упал а друг мой
был у рагу и враг врагу
тому в рагу кричит дружище
враг у
инъяз за тысячи студенток
звал юра ласково юрфак
а тараканы капитана
сбежать как крысы не смогли
еще жива моя старушка
но всё острей извечный спор
уже в петле свинцово веский
топор
решив заняться псевдосексом
олег звонит псевдоблядям
он мне принёс констеблей стебли
любовь ли ненависть ли стеб ли
булыжник веревка мороз полынья
пора заплатить за ошибки
ну где же ты где золотая моя
рыбка
помилуйте вскричал аркадий
обеспокоенный за сов
зачем несчастных птиц в меня то
засов
под песню жолтые тюльпаны
енота пробирает дрожь
она в отчаянии стонет
хорош
слезами напишу о грусти
о боли каплями крови
а чем же написать о страстной
любви
когда играет пол маккартни
меня охватывает грусть
когда играет весь макартни
тащусь
я подожду а вы аркадий
без шума крика и торгов
заплыв откроете умерших
врагов
чтоб не оставили в пещере
в закрытом ящике одну
без страха относитесь к вере
тену
зухру манила даль морская
пока олег на берегу
её забрасывал остывшим
рагу