хватит нагло тырить
рифмы у меня
впрочем подавитесь
кня гня шня бня жня
осень разгоняет
солнечный приют
слышите как листья
сентябрякают
сон бесспорно важен
стратегически
если не затянут
в летаргический
присмотрел чудесный
домик в сан тропе
а теперь о главном
где моя зэ пэ
пятница в разгаре
впереди полдня
а ещё полбара
не внутри меня
шоб с лудми абшацца
йа исчу в вэка
с руцкаво на руцкий
пириводчека
эти пара строчек
ненавистны всем
в понедельник трезвым
на работу в семь
то ли понедельник
то ли пятница
то ли между прочим
нахерачица
было сто таблеток
а осталось три
наслаждайся теми
что уже внутри
вы с воем растворились в чаще
со мной проститься не успев
что ж серебро тогда оставьте
себе в
ты на мне испробуй
свеж ли чебурек
я ж твоя собака
ты мой человек
бросая взор в ночное небо
пытался умка разглядеть
каким макаром в ковш вместился
медведь
неустанно к цели
я иду своей
только сомневаюсь
надо ль это ей
не хочу я в море
лезть эгейское
вдруг меня укусит
что то гейское
нет ещё тоннеля
пояснил медбрат
это вам рентгена
светит аппарат
поджимаю ноги
сидя на краю
ну вас нахер с вашим
баюшки баю
я так увлекся поэтессой
в чернильном ворохе бумаг
что проворонил сбой размера
и брак
чтобы вашу рожу
заменить лицом
пробуйте под кожей
быть не подлецом
я потакал твоим капризам
то накорми то приголубь
и словно в трансе шёл покорно
вглубь в глупь
в кухню залетая
об косяк бабах
кто ваще придумал
пальцы на ногах
повторял малевич
посмелее мажь
тот кто не рисует
тот не пьёт гуашь
в анькины косички
старомодные
вплёл чапаев ленты
пулемётные
кажется в ловушке
и спасенья нет
примиритесь это
кризис средних лет
покинув фирменную тару
сбежало вынеся окно
ну ни хера се подышало
вино
фитилём обиды
прожигая дни
помните родные
мы у нас одни
вот срастутся кости
вмиг женюсь на ней
всё что не убило
сделает сильней
живу у чёрта на куличках
а ты у чёрта на рогах
суть наших отношений в общих
чёртах
вот они какие
муки творчества
не могу придумать
сыну отчества
даже если в кадре
будет сто котят
с явным перевесом
сиськи победят
глеб исключил из лексикона
слова которым грош цена
и жизнь молчанием вдруг стала
полна