врываешься песней в простор бытия
славянскому сердцу отрада
ах как ты нескладна калинка моя
лада
картофель так раскипятился
узнав что он простой гарнир
аж разорвал в ажиотаже
мундир
сижу от скуки помираю
сходить бы с кем нибудь в кино
моих друзей четыре сотни
в контакте все они сидят
мощность зинаиды
десять киловатт
в них четыре тупость
шесть неадекват
листву кружащуюся в танце
пронизывал природный стиль
отметил дворник размышляя
мести ль
купила пиццу и два пива
ко мне зайдёт мой старый друг
побрила ножки ну не знаю
а вдруг
седая мать на смертном ложе
сказала я успела всё
блины компот на верхней полке
а в морозилке голубцы
глеб помня о голодных детях
спешит в ближайший магазин
чтобы купить там литыр водки
и поскорей о них забыть
положу поганку
испеку пирог
дима или леша
пусть решает бог
в дома стучатся солнца зайцы
несут в охапках вербный свет
и исцеляют мягкой лапкой
от бед
плакали мальдивы
вена и дубай
шлю им всем я с грядки
пламенный гудбай
ломая хрупкое предплечье
в тени ободранных берёз
я понял что в тебя влюбился
всерьёз
Уж полночь близится, а Германы всё прут...
скажи мне женщина в халате
с обрюзгшим и чужим лицом
и дряблой целлюлитной жопой
куда ты спрятала жену
старик печорин шутки ради
на днях похитил бэлу свон
подняв тем на уши эльфийский
омон
чего ты бормочешь мой пьяный собрат
пойди на балкон и проветрись
вот только не надо гостями играть
в тетрис
стою себе среди июля
в далеком солнечном году
и красно кислую жую я
году
в существовании животных
рутины больше чем игры
как исключение пожалуй
бобры
ракета ваша вышла накось
ты выкуси а ты окстись
ось ординат запутав на ось
абсцисс
говорят полезны
лыжи и коньки
почему ж все дарят
виски коньяки
пройдя до половины жизни
я кеды стёр до полукед
теперь я полунастоящий
аскет
то метель то ливень
я как пленница
жду и жду когда же
рассиренится
признаюсь честно жить со мною
не пожелаю и врагу
но я еще и не такое
могу
я сдавать стесняюсь
на анализ кровь
вместо крови в венах
сорок чашек кофь
пока жива конечно буду
прощать и баловать любя
звезду ярчайшую вселенной
себя
олег захаживал к семену
когда бывал тот нездоров
и хвори все лечил ударом
натренированной ноги
какой чудесный зимний вечер
протоковал с сосны глухарь
голодный волк глядел и думал
у твварь
глаза придерживая пальцем
чтоб не закрылись по пути
ногам командую работать
идти
нет лучше росписи что в мае
украсила во всех местах
простыми русскими словами
рейхстаг
за нежность рук кусок сосиски
тепло коленей и кис кис
умру и девять раз воскресну
на бис