а может ляжем спать без секса
устал и выбился из сил
ну тише тише я же просто
спросил
я ли всех милее
зеркальце моё
помолчав тихонько
говорит ух йо
когда пойдёшь со мной на дело
иди чуть сзади и не пой
про то что ты и рабинович
пошли на дело как то раз
мы шли зимой по снегу ночью
и вышли не к тому селу
пришлось вернуться и сначала
но летом по песку и днём
белые снежинки
падают кружась
занесло машинку
и об столбик хрясь
студёней становились поры
возможно даже студеней
стыднее ночи дни судней и
судней
ты прям как перелетный лебедь
как в девяностые челнок
как семга что идет на нерест
пришел ушел пришел ушел
вы пока страдайте
тут по журавлю
я пойду синицу
в клетке покормлю
не читал толстого
не читал дюма
не хочу разрушить
девственность ума
чапаев двигает фигуры
весь день на шахматной доске
и только изредка прикладом
стучит гроссмейстеру в лицо
если бы не водки
и не литры пив
не узнали б тётки
как же я красив
кардиограмма выпрямлялась
и не кривела ни черта
и между дат остановилась
черта
осень наступила
жухлые кусты
мне опять не сделал
куннилингус ты
из школы принесёшь пятёрку
и сразу счастлива родня
и на неё потом гуляет
три дня
олег плевать хотел на деньги
но было не на что плевать
чтобы лучше сердце
девичье понять
нужно нежно сиськи
девичьи помять
пролетит и осень
а за ней весна
промелькнёт меж ними
в лампочках сосна
к зое шёл за солью
метил к ней в мужья
и унёс в кальсонах
горстку из ружья
бывает так что получаешь
намного больше чем хотел
идешь набить соседу морду
а он болтается в петле
сменив гармошку на гитару
олег запел малым мало
хотя жюри и до гитары
рвало
не отвечаешь ты мне вечность
да прояви ж блять человечность
опять мой гений остановлен
защитою от дурака
за восемнадцать лет учёбы
я понял что учил не то
теперь тому чему не надо
других пытаюсь научить
осень красит серым
небо и дома
чтобы поскорее
мы сошли с ума
я уходила некрасиво
разбила свадебный хрусталь
сломала ноготь матюгнулась
и дверь попутала с окном
— я за неё, — сказал детина
широкоплеч и криворож
и родион сменяет право
на дрожь
запрятал пингвин меж утёсов
тела двух жирных камнетёсов
предвижу что наступит время
когда мой доктор скажет мне
закрой глаза притронься к носу
и я не буду знать где нос
евреи плакали о сколько
идти нам моисей скажи
устали что ль из под ермолки
сусанин улыбнулся им
когда мне было восемнадцать
я был уверен что весь мир
погибнет нахер вместе с люсей
что не дала хотя могла